Стивен Хантер - 47-й самурай

Боб обвел взглядом то, что осталось от человека, который командовал, хотя и очень недолго, ротой «А» второго батальона 28-го полка морской пехоты на далеком острове под названием Иводзима, в аду, представить себе который не могли ни его единственный сын, ни даже «ганни» Свэггер, трижды побывавший во Вьетнаме.

Коробка за коробкой Боб двигался назад по жизни Джона Г. Калпеппера, восстанавливая его биографию. Две жены, притом вторая — значительно красивее и моложе первой, подцепленная где-то в середине шестидесятых, когда единственному ребенку Томми — он тоже присутствовал здесь, кучерявый толстячок, подавленный своим блистательным и удачливым папашей, — исполнились беспокойные пятнадцать лет.

Наконец через час и тридцать пять коробок, пройдя через похождения в рекламном бизнесе, Боб добрался до Второй мировой войны. Вероятно, была еще коробка, посвященная Йельскому или Гарвардскому университету, где учился этот парень. Однако в коробке, отданной войне, был только обычный хлам: ленточки за отличную службу, медали за участие в кампаниях, «Пурпурное сердце» за ранение, другие безделушки. Ценность представлял лишь военный билет, в котором перечислялись все должности, без пометок о том, насколько им соответствовал молодой офицер. Быстро пролистав военный билет, Боб увидел, что вначале Джон Калпеппер был назначен в 1944 году командовать взводом морской пехоты, находящимся на борту линкора «Айова». По сути дела, это был билет на безмятежное существование до конца войны. Между строк назначения так и читалось: «Богатенький мальчик, мы о тебе заботимся. Когда все закончится, ты вернешься домой с парой звезд за участие в кампаниях на Тихом океане, в звании капитана. Ты будешь похваляться рассказами о своих подвигах, насмехаясь над всеми теми О'Тулами и Зуковски, которым пришлось лежать под пулями на красном песке».

Но Джон хотел воевать. Он мог бы спокойно отсидеться, однако записи в военном билете показывали, что в конце января 1945 года он перевелся с «Айовы» на десантный корабль ЛСИ-552, на котором подразделения 28-го полка медленно двигались на свидание со смертью в составе самого крупного десанта морской пехоты за всю войну. Определенно такой перевод был необычен. Конечно, не исключено, что на борту ЛСИ-552 произошел несчастный случай, один из офицеров получил травму и больше не мог выполнять свои обязанности, поэтому пришлось спешно забирать Джона. Также не исключено, что Джон, находясь на борту «Айовы», напортачил серьезно, по-крупному, и его отправили на передовую в качестве наказания. Однако этот перевод нес на себе следы длинной и сложной комбинации, которую вели влиятельные люди, помогая одному мальчику одним, а другому — другим. Такое происходит сплошь и рядом. Во время войны во Вьетнаме ребята, не пробыв на передовой и месяца из положенных тринадцати, вдруг бесследно исчезали, а затем выяснялось, что они отозваны на работу в Пентагон. Мальчик пожаловался мамочке, та пожаловалась папочке, а папочка в прошлом оказал одному конгрессмену услугу на миллион долларов, и вот малыш садится на первую же «птицу свободы», которая возвращается домой, оставляя в джунглях О'Тулов и Зуковски, а сейчас еще и Рузвельтов с Санчесами. [9] Здесь имеется в виду, что на фронт попадали в первую очередь те, кто не имел влиятельных связей: потомки выходцев из Ирландии и стран Восточной Европы, а также чернокожие и испаноязычные американцы.

Но Джон Калпеппер был не из таких. Он использовал свои связи, чтобы попасть на фронт, а не избежать его. В это трудно поверить, но такой была Вторая мировая война.

Ему пришлось изрядно потрудиться. Год, проведенный в безделье на борту линкора, вряд ли можно было назвать лучшей подготовкой для такого испытания, как Иводзима. Переведясь в 28-й полк, Джон не знал ни командира, ни других офицеров, ни солдат. Он пошел в бой, почти не имея психологической поддержки, что еще больше усугублялось особой жестокостью Иводзимы.

Итого: Джон Калпеппер воевал на Иводзиме неделю. На третий день из штаба полка прибыл Эрл Свэггер, по сути дела возглавивший роту и осуществивший успешный штурм дота на северо-западном склоне Сурибачи, что позволило 28-му полку полностью окружить и отрезать этот вулкан высотой пятьсот футов. А через несколько дней рядом взорвался снаряд; молодому офицеру перебило ноги. Трое суток он провел в полевом лазарете, после чего его забрали на борт госпитального судна. Джон вернулся лечиться на Гавайи, где женился на Милдред, девушке, с которой был помолвлен, матери Томми, дурнушке из Бостона. К тому времени как он поправился и смог продолжать службу, уже были сброшены атомные бомбы и война, по сути дела, завершилась. Джон Калпеппер вернулся домой героем, вероятно, так ни разу и не выстрелив из своего карабина.