Михаил Март - Загляни ей в глаза - повести

Катя исследовала помещение загородной дачи, где ее заперли. В первую очередь ее интересовали книги, которые можно почитать от скуки. Ничего интересного. Картинки были только в кулинарном сборнике. Она его пролистала, и на пол упала фотография. Девочка подняла ее.

Увидев портрет мужчины, вздрогнула. Этот тип, переодетый в милицейскую форму, запер ее на барже. На фотографии он улыбался и обнимал какую-то девушку. Как его снимок мог попасть в дом? Алина говорила о своем друге. А если они заодно? Из ржавой клетки ее переместили в другую! Катя подошла к шкафу и распахнула его. Там были только женские вещи. В глаза бросилось синее платье в горошек. Она глянула на снимок. Девушка, прижавшаяся к бандиту, была в этом самом платье. Оставаться здесь нельзя! Катя надела на шею плеер, натянула свое пальтишко, выпила стакан сока из пакета и попыталась открыть небольшое окошко. Ничего не получилось, открывалась только форточка, в нее не пролезешь. Начались поиски. В углу нашлась швабра. Катя выбила окно и вытащила осколки стекла из рамы. Подул холодный воздух. Девочку качнуло. У нее закружилась голова, она упала и потеряла сознание.

Движение на шоссе замерло. Глухая пробка. Где-то крупная авария.

Алина стукнула по рулевому колесу:

— Черт! Объезд есть?

— Нет тут объезда! — рявкнул Москалев. — До перекрестка километра три. И крыльев у меня нет. Успокойся, нам торопиться некуда, все идет по плану.

— По плану я должна утешать своего Микки. Глупого и несчастного. Мужик с ума сходит, а невеста где-то шляется.

Алина начала давить на клаксон, будто от этого что-то могло измениться.

Гриша приоткрыл глаза. Слабый старческий голосок тихо звал:

— Девочка… Девочка… Ты где? Иди сюда, я тебе хлебушка принесла.

Он не понимал, откуда доносится голос. Собрался с силами и приподнялся. Сквозь зарешеченный иллюминатор увидел старческое лицо. Сделав из ладони козырек, женщина всматривалась в темное помещение.

Григорий встал:

— Я заменил девочку.

— Господи! Леший! Куда ребенка дел?

— Девочку унесли плохие люди, мне путь отрезали. Как ты ее нашла?

— Железки собираю и в утиль отношу. Слышу, кто-то поет, жалостливо так, пошла на голос и увидела ее. Хорошенькая, как куколка.

— Что же ты ее не выпустила?

— Замок висит.

— Его уже сломали. Задвижку откроешь?

— Нет. Я тебя боюсь. Уж больно ты страшный.

— Не красавец — это точно. Но и ты не подарок. Чего тебе меня бояться. Погоди, у меня есть заначка.

Помимо карманов, в брюках Гриши имелся «пистон» — потайной карманчик. Он вытащил из него сложенную в несколько раз купюру.

— Целая тысяча. Откроешь задвижку — получишь деньги. Договорились?

— Обманешь.

— Людям надо верить. Я тебе верю. Держи. Григорий просунул купюру через решетку, старуха ее сцапала.

— Где это ты людей видал?

С этими словами она исчезла. Послышался лязг. Гриша рванулся к двери и ударил по ней ногой. Она распахнулась. Старухи на палубе не было. Он облегченно вздохнул. Свобода! Волка ноги кормят, а они как назло отказывались слушаться.

Михаил, вернулся домой. Скинув плащ, он налил себе в стакан коньяка, сел в кресло и, откинув голову на спинку, закрыл глаза.

Машина Вербицкого остановилась неподалеку от ворот особняка.

Задыхаясь, падая, вновь поднимаясь, Гриша добежал наконец до шоссе, выскочил на середину дороги и расставил руки в стороны. «Девятка» успела затормозить, на его счастье, еще пара сантиметров — и бампер переломал бы ему ноги.

— Куда лезешь, козел!

Из машины выскочил молодой парень. Гриша схватил его за грудки:

— Если ты меня не довезешь до Луговой, я тебя задушу.

Хватка была железной.

— Ты чего, папаша, из дурдома сбежал?

— Точно. За свои действия не отвечаю.

— Ладно, ладно, садись. Они сели в машину.

— Дай мне телефон. Срочный звонок.

Напуганный шофер подал аппарат. Григорий набрал номер.

— Вербицкий! Слушай и не перебивай. Шоссе Е-5, тридцатый километр от города, поворот на станцию Луговая, переезд. Центральная улица, первый поворот направо. Тупик перед лесом. Последний дом. Девочка там. Я могу не успеть, жми на всю катушку! Отбой.

Он вернул мобильник парню.

— А где твоя-то машина, псих?

— Бомжи от нее скелет оставили, пока я гулял.

— А с девочкой что?

— Попала к серому волку в лапы.

— Понял. Пристегнись, папаша.

Парень вдавил педаль газа в пол. Машина взревела и полетела стрелой.

«Десятка» Вербицкого тоже летела, но по другой дороге. Илья ерзал на переднем сиденье.