Александр Мазин - Черный Стрелок

– А когда все кончится? – спросила она.

– Скоро, – он вдруг оказался рядом, обнял ее, коснулся губами щеки (Надежда только и успела, что вдохнуть его запах, грудью ощутить исходящую от него силу) и тут же, отпустив, шагнул к дверям.

– До свиданья…

Надя заперла дверь, опустилась на кровать и посмотрела на свои ладони. Руки ее больше не дрожали.

Не выключая света, она нырнула под одеяло и, к собственному удивлению, моментально уснула.

Разбудили ее выстрелы.

Дяде о ночном приключении Надежда не рассказала. Сурьин ведь мог не поверить, что его новый друг, Николай Григорьевич Хлебалов, вознамерился похитить его наследницу. Было у Льва Никитича такое характерное для российского бизнесмена качество: верить только в то, что ему выгодно. Кроме того, как можно рассказать о ночном инциденте – и умолчать о своем спасителе?

На сей раз полковник позвонил Шелехову сам.

– Я слыхал, кто-то намерен завтра сорвать женитьбу Сурьина и Булкиной? – нейтрально спросил он.

– Завтра? – Леша был неприятно удивлен. Он полагал, что у них есть еще пара дней.

– Именно. Я думаю, Алексей, нам имеет смысл встретиться…

Встретились.

Шелехов приехал на пару с Бессоновым.

Полковник прибыл один. Правда, с двумя машинами прикрытия.

– Вот, – полковник протянул Шелехову прозрачную папочку с распечатками. – План оперативных мероприятий по обеспечению безопасности интересующего нас события. А это пропуск на э-э… мероприятие, подписанный представителем Президента – лично для вас, Алеша. Пока это все, что я могу для вас сделать. И у меня есть одно условие…

– Да?

– Сурьин должен остаться живым.

– Зачем? – спросил Бессонов.

Но Шелехов уже понял:

– Равновесие? – спросил он.

– Именно, – кивнул его собеседник. – Причем не только здесь, но и в столице. Фигуру такого уровня нельзя изъять безвредно. Это главное условие.

– Ничего себе! – возмутился Бессонов. – И как вы себе это представляете осуществить?

Полковник реплику проигнорировал. Подчеркнуто. Он разговаривал только с Алексеем, словно Бессонова здесь вовсе не было. Того, разумеется, это обидело. Но Евгений, несмотря на всю свою самоуверенность, очень хорошо понимал, кто перед ним. Поэтому пальцы гнуть не рискнул.

– Большое спасибо, – сказал Шелехов. – Мы что-нибудь придумаем.

– И как ты себе это представляешь? – недовольно спросил Бессонов. – Если мы даже тронуть эту гниду не сможем?

– Евге-ений!.. – укоризненно протянул Шелехов. – Нам же ясно сказано: Сурьин должен остаться живым. Но мы вполне можем нанести ему некоторые повреждения, разумеется, не смертельные.

– Ногу ему прострелить, что ли? Думаешь, эту сволочь так остановишь? Такому хоть яйца отстрели – все равно женится. Не завтра, так через два дня.

– Ты прав, – Алеша улыбнулся. – Жениться можно и без яиц. Но не без невесты…

– Тебя будут мочить, – сказал Хлебалов. – Я тебе точно говорю. Прямо на свадьбе. Прямо в соборе.

– Чушь! – отмахнулся Сурьин. – Там за три квартала все будет очищено. Сам губернатор присутствовать будет. И представитель Президента. Весь свет, бля.

– Думаешь, придут?

– А куда они на хрен денутся. Даже Медведь явится. Непременно захочет своими глазами полюбоваться, как булкинская вотчина под меня пойдет. Это ж надо полным отморозком быть, чтобы в такой ситуации стрельбу начинать. А полных отморозков туда и на гаубичный выстрел не подпустят.

– Можно быть полным отморозком и отличным киллером, – возразил Хлебалов. – Забыл, как твоих в гостинице обули? Или в банке?

– У тебя паранойя с этим ванькой-встанькой. У меня две сотни только своей охраны. А еще менты. И спецконтингент. Не переживай, Николай Григорьич, никто меня не завалит.

Хлебалов продолжал хмуриться:

– Были бы они просто бандитами… – произнес он. – Тогда я бы с тобой согласился. Но я нюхом чую: есть у них союзники. И информацию они черпают с самого верха, и поддержка у них вполне серьезная.

– Ну если ты на спецслужбы намекаешь, то ты промазал, – спокойно ответил Сурьин. – Никому сейчас моя смерть не нужна. Особенно первопрестольной. Сам же знаешь: Медведь в губернаторы лезет. А Москве оппозиция нужна. А кто тут у нас Медведю оппозиция? Я! – Сурьин самодовольно откинулся на спинку кресла. – Я нынче в силе, Григорьич. Вот решим вопрос с Булкиной – и сразу твоими делами займемся. Съесть тебя не дадим! – он пристукнул ладонью по столу. – Никаким-таким московским комиссиям. Есть, есть еще люди, которым твоя деятельность весьма полезна. Помогут, поддержат.