Михаил Нестеров - Оружие без предохранителя

Грохот упавшей крышки люка был не тише грохота штанги, скользнувшей из рук атлета на деревянный помост. Этот звук мог отпугнуть любого, но только не Дикарку. Ее ничто не могло остановить. Но мгновение спустя она точно поняла, что этажами ниже по двери Михея отработал таран; два звука – на четвертом и последнем этажах – слились воедино. «Они пошли», – сквозь зубы прошептала Дикарка, спрыгивая вниз. Преодолев первый пролет лестничного марша, она вынула из-за пояса пистолет.

Гард считался спецом по вскрытию дверей и мог справиться с большинством запорных систем. Если приходилось работать в современном офисе, он вскрывал не саму дверь, а алюминиевую обшивку, дальше убирал плиту внутренней обшивки. Одно время его называли Медвежатником, однако эта кличка не прижилась.

Он еще не успел снять таран с плеча, как его ушей коснулся дублированный звук. Как эхо. Он задержался еще на секунду. Он ждал еще одного отзвука, многократного эха. Но эхо растоптали выкрики товарищей, громкий стук их ботинок и пистолетные выстрелы.

Он опустил таран, который изготовил собственными руками – трубу, наполненную песком и заваренную с двух сторон, потянул из-за спины «хеклер» и передернул затвор. Его место здесь, на входе. Он заслонил дверной проем, моргая в такт выстрелам внутри квартиры.

«Хеклер» командира отделения был лишен «прибамбасов» вроде лазерного прицела и фонаря – их он снял на время этой операции, проводившейся днем, в тесной квартире, где, по его представлению, двум лазерным лучам было не развернуться.

Следовавший за командиром боец держал в правой руке полуавтоматический пистолет «глок-20»; оружие, что называется, под себя: удобный спуск, точность боя. Он несколько раз выстрелил в потолок, громко выкрикнул:

– На пол! Лежать!

Его продублировал номер четыре, также стреляя в потолок и выкрикивая. Команды: «Брось оружие!» не было в лексиконе этой группы, поскольку при сильном ударе о пол оружие может выстрелить. Третий, низко склонившись к пистолету-пулемету, готовился повторить действия Оганезова. На этом этапе «змейка» заканчивалась, дальше штурмовики попарно «растеклись по стенам». Это была простая схема. Один поворачивал налево, следующий – направо. Но прежде командир забросил в комнату световую гранату.

Первое, на что обратил внимание Оганезов, – это опрокинутый стол. Из-за такого укрытия обычно руки вверх не поднимают. Преступник вооружен. Командир дал очередь по верхней кромке стола, прижимая противника к полу.

Дикарка увидела то, на что рассчитывала; она вычислила этот момент, мысленно пролистывая конспекты; знания о работе групп захвата частично вооружали будущих диверсантов. Она увидела Гарда. Причем в тот момент, когда тот под яркой вспышкой в несколько миллионов свечей, брызнувшей из квартиры, отбросил четкую тень на соседнюю дверь.

«При достаточной численности штурмующих одного бойца, как правило, оставляют охранять вход в помещение. Если такой возможности нет, тогда прикрывающий группу с тыла выбирает такую позицию, с которой реально контролировать двери нескольких уже зачищенных помещений».

Дикарка появилась в начале последнего пролета и вздрогнула. Ей показалось, что фигура в черном шагнула ей навстречу...

Гард лишь на несколько мгновений отвлекся от основных обязанностей, отвернувшись и заслоняя от ослепительной вспышки глаза. Его группа имела свой собственный «стандартный порядок действий по каждому» и после взлома воспользовалась спецсредствами. Он один не прошел пусть и коротким, но все же «туннелем смерти», коридором, где вооруженный стрелковым оружием противник мог нанести штурмовикам тяжелый урон. Но «змейка» удачно проскользнула в комнату.

Тамира вовсю использовала неизбежные бреши в непогрешимой тактике противника и вышла в тыл. Гард вытянул голову, чтобы рассмотреть подробности штурма, оголив часть шеи. Дикарка приставила к основанию его шеи пистолет и тут же нажала на спусковой крючок.

Ноги у Гарда подкосились. Дикарка помогла ему опуститься на пол, подбив ногой в подколенный сгиб. Звук выстрела вписался в череду хлопков в комнате. И это были последние пистолетные выстрелы.

Михей поймал в прицел голову ближайшего к нему штурмовика и нажал на спусковой крючок. Форсированная очередь разворотила противнику верхнюю челюсть и висок, и он рухнул на пол, открывая стрелку своего товарища. Тот не успел ничего понять, даже развернуться во фронт или пригнуться. Он смотрел на партнера, под головой которого растекалась кровавая лужа.