Михаил Нестеров - Оружие без предохранителя

Он снова, по привычке, которую ему привили в «Инкубаторе», прогнал в голове дальнейшие действия. Вот он выходит из подъезда, успевает сделать полтора десятка шагов и слышит за спиной скрежет тормозов по меньшей мере трех машин и топот ног десятка человек. Не оборачивайся, приказывает он себе. Выкрики за спиной помогают ему: «Стоять! Не двигаться!» Он не успел. Он не мог успеть. Он столкнулся с непогрешимой режиссурой.

Михей долго смотрел на сотовый телефон, проникая до самой сим-карты, до номера, который наверняка находился под контролем спецслужб. Если он позвонит по нему или ответит на любой звонок, его местоположение вычислят с точностью до метра. Но он не спешил избавляться от сим-карты, равно как и от трубки. Она была ключом к переговорам с теми, кто начал на него охоту. Они знают о нем больше, чем он сам о себе. Он не рассчитывал на звонок тех, кто подставил его (хотя не исключал этой возможности) по той причине, что на девяносто девять процентов был уверен: так конкретно и оперативно могли подставить только сами спецслужбы. Сами они совершили преступление или, учитывая его богатый опыт и поняв, что настоящего убийцу, отметившегося «резонансным» преступлением, ловить муторно и зачастую бесполезно, взяли на вооружение излюбленную тактику. Через неделю после убийства – рано, через год – поздно. А вот «по горячим следам», спустя часы, как раз! На то они и горячие следы. Это оперативность, профессионализм и прочее в том же духе.

В его рассуждениях таилось противоречие, которое он отказывался даже комментировать. Он ждал звонка от «охотников», но они же, был уверен Михей, и стояли за этой провокацией, а на разговор с последними он не рассчитывал. Такое случается, когда начинаешь вламываться в суть простых вещей и не можешь понять главного. Это как дважды два – четыре. А в его случае – еще и два плюс два. Те же цифры, но с другим знаком, а результат тот же. Они заранее знали результат, просчитали его, а на знаки плевали. Простое должно оставаться простым.

Михей подходил им на роль убийцы как никто другой. За его плечами два года обучения по программе спецназа и две успешные спецоперации за рубежом; два раза он возвращался домой. Как говорят летчики, число взлетов равнялось числу посадок.

Его противник не был на стороне ГРУ. С большой вероятностью не был и врагом военной разведки. Может быть, конкурент? Удобный конкурент или удобный противник – не все ли равно? Его имя никогда не всплывет с приставкой «секретный агент ГРУ». В «Аквариуме» научились защищаться от подобного рода проблем. Первое, что ты слышишь перед тем, как ознакомиться с заданием: «Провалишь дело – мы о тебе забудем». Он знал случаи (точнее, ему говорили об этом), когда с агентом встречался его куратор и в лучшем случае качал головой: «Мы предупреждали тебя». Это была жестокая, но честная игра. По сути дела у секретного агента три противника. Третий – он сам.

Михей ломал спички и бросал их под ноги, совсем как шпион в фильме «Акваланги на дне». Он находился в возбужденном состоянии. Не мог не нервничать. Он не был роботом и даже биороботом. Он нервничал манерно, подчеркивая раздражение, заводя себя еще больше. Но лишь для того, чтобы обезболить этот момент и остыть. А в ходе этого процесса поискать выход или хотя бы намек на выход из тупика.

Михей выщелкнул большим пальцем крышку телефона и ткнул в клавишу быстрого набора. Мгновение, а он за этот ничтожный отрезок времени представил невероятное: его исходящий перебивает входящий звонок, дорогой ему голос подрагивает (он замечает это, хотя Дикарка успевает назвать только его имя): «Михей...»

«Да, я знаю. Тебе подложили оружие, шмотки твои разбросали по комнате».

«Откуда ты знаешь?»

«Уходи! Срочно уходи из дома!»

Эти слова он говорит спокойно, потом повторяет их с нажимом, укрощая кончиком пальца нервный тик.

«Уходи! Встречаемся на запасном аэродроме».

Только он и она знали, где находится это место.

Ему незачем было представлять квартиру Дикарки – достаточно оглянуться у себя дома. У нее точно такая же малометражка, но двумя кварталами дальше.

– Михей, это ты? Что случилось?

У него на душе отлегло, когда он услышал голос Тамиры. Она спрашивала, что случилось с ним, значит, с ней все в порядке. Михей не успел удивиться этой странноватой логике. Но обязан был спросить:

– С тобой-то все в норме?

Собственно, он отвечал на ее обеспокоенность. «С тобой-то...» Значит, у него проблема.