Михаил Нестеров - Оружие без предохранителя

Скобликов, стреляя, опускал оружие, «против хода». «Бизон» лязгнул затвором. Виктор развернулся и сделал первый шаг по направлению к церкви. Не останавливаясь, освободил пистолет-пулемет от выработанного шнека. Левой рукой откинул клапан ранца и достал полный шнек. Пара секунд – он встал на место. Скобликов передернул затвор.

Водитель лимузина не решился завести двигатель: он стал свидетелем неудачной попытки двух патрульных сделать то же самое. Те были вооружены боевыми автоматами, а у него только перцовый баллончик в бардачке. У них была простая «шестерка», а у него – вальяжная машина высшего класса. Он повторил движение Денисова, повалившись на сиденье пассажира. Он походил на страуса, спрятавшего голову в песок.

Скобликов подошел к лимузину вплотную и резко распахнул дверцу со стороны пассажира. Поймав безумный взгляд человека лет сорока, приставил к его голове ствол «бизона» и выстрелил. Быстро закрыл дверцу, как будто бросил туда гранату с удушающим газом.

Тяжелые церковные двери были плотно закрыты, как будто олицетворяли таинство обрядов и главный из них – раскрытие грехов священнику, дабы получить от него прощение именем Иисуса Христа.

Вики почудилось, что за церковными стенами завели гусеничный трактор; прогромыхав две-три секунды, он заглох. Потом тишину снова разорвали эти резкие звуки; попытка завести трактор снова повторилась.

Вики и Роберт переглянулись. У Роберта был такой взгляд, будто гусеница трактора проехала по его ногам.

Этот звук не миновал и ушей Джил, и священника. Только шафер, озабоченный тем, что не смог поддержать настроение хотя бы баночкой любимого им джин-тоника, не отреагировал на трескотню за окном. Он сможет насладиться спиртным напитком лишь в городе, когда поставит машину на парковку.

«Он здесь» , – пронеслось в голове у Роберта Гартмана.

До этой минуты он все еще сомневался в надежности Скобликова; ставя на его место себя, он находил множество причин, чтобы ретироваться.

Гартман побледнел с новой силой и простонал сквозь стиснутые зубы: «Боже мой...» В голове прозвучал голос Виктора: «Позвонишь мне, если что-то пойдет не по плану. Например, число приглашенных на церемонию увеличится на три или четыре человека». Далее он сделал упор на свою меткость... Как передать почти что незнакомому человеку, который уничтожил в себе чувства, убив первого своего человека, страх, сковавший все тело, затуманивший разум? Когда патрульные остановили кортеж для того, чтобы возглавить его, у Роберта сердце ушло в пятки: он подумал, что это арест. На глазах у невесты и ее подруги, этой сволочи. Да, он был обязан предупредить партнера, но и его можно понять. В конце концов, Виктор – профессионал, его не остановят всего двое патрульных. Это они стреляли из автоматов. Виктор сказал, что у него бесшумное оружие. Вдруг его убили? Для Роберта его смерть стала бы избавлением. Сонни Новелла уберется в «свою-чужую» Италию и надолго, очень надолго забудет про своего женатого агента. Но мертв ли Скобликов? Патрульным стоило бы побеспокоиться о контрольном выстреле в голову.

Озабоченная его видом, Вики спросила:

– Что с тобой?

Роберт ответил:

– Бонусные баллы покоя не дают.

Сонни Новелла посмотрел на часы. Ключевая фаза операции должна была начаться с минуты на минуту (Скобликов доложил о готовности, назвав место, где он находится: в двух с половиной километрах от городка). Сонни больше всего опасался повторного телефонного звонка и именно в эти минуты. Спустя час или полтора он будет торопить время и с нетерпением посматривать на экран мобильника, считать полосы качества связи и зарядки батареи («Я на месте. Все о’кей».)... Такое состояние для него было привычным. Сонни переживал за исход дела, которое со стопроцентной уверенностью он называл своим; сомнения с переживаниями свойственны не только слабым. Даже наоборот: когда переживает сильный человек, это здорово цепляет.

Сонни коротал время в конторе, которую в шутку называл «Американские скаты», вкладывая в это названием двойной, а то и тройной смысл: это и наклонная поверхность («Мы поможем вам скатиться до самого низа»), и колесо («Автомобиль вдребезги, а на наших покрышках ни одной царапины»), и морская хищница с острым хвостом, рекламного слогана для которой Сонни еще не придумал.

Директор фирмы с именем и внешностью американского комика Луи Андерсона не скрывал своей озабоченности и в любую секунду был готов расторгнуть контракт о сотрудничестве с «фирмой Сонни», рискуя потерять бизнес здесь, в России. Сонни было откровенно плевать на бледный вид толстяка, на его подрагивающие от противоречивых чувств руки и губы. Отношения между директором «Ската» и Сонни Новеллой были примерно такими, как у карьерного дипломата и разведчика под прикрытием посольского работника. В общем и целом они работали на государство.