Крис Райан - Дозорный

— Их не будет, — ответил Алекс. — Он просто хотел, чтобы мы его нашли. Это послание.

— Почему вы думаете, что он не допустил ошибку?

— Натасканные ребята вроде него ошибок не допускают. Ты приходишь с карандашом, значит, и уходишь с карандашом, и все, конец истории.

— Тогда к чему же, по-вашему, это послание сводится?

— Думаю, к тому, что он неизменно опережает нас, — ответил Алекс. — Думаю также, к тому, что он знал: вы подключите к делу кого-то вроде меня — и потому оставил карандаш там, где только я смог бы его найти.

— Это я его нашла, — сказала Доун.

— Вы понимаете, о чем я. Это послание, обращенное ко мне. Что-то вроде приветствия: здравствуй, брат, интересно, когда ты до меня доберешься?

Доун нахмурилась:

— Я не должна была вам об этом говорить, но существует кое-что, скорее всего не попавшее в отчеты, которые вы получили. Эксперты провели анализ гвоздей, которыми были убиты Фенн и Гидли, и обнаружили нечто очень странное. Этим гвоздям больше шестидесяти лет. Сплав, из которого они изготовлены, не производят со времен Второй мировой войны.

Алекс, воспользовавшись бумажной салфеткой, извлек из кармана карандаш. Тусклая, простая древесина без какой-либо маркировки. Оба вгляделись в него.

— Готова поспорить на что угодно, его возраст окажется таким же, — сказала Доун.

— Есть предположения о том, что это может значить?

— Нет, хоть обыщите меня. — Доун улыбнулась. — Правда, один раз вы это сегодня уже проделали, верно?

— Не так основательно, как хотелось бы, — ответил Алекс. — Уверен, у вас в запасе есть еще не один сюрприз.

— Гораздо больше, чем вы когда-либо узнаете.

Во второй половине дня Алекс доехал поездом до Херефорда, забрал свою машину, зашел за кое-какой одеждой к себе на квартиру и покатил на базу СВС в Криденхилле. Там он направился прямиком к своему командиру, подполковнику Биллу Леонарду.

— Ну, как там расследование? — спросил Леонард, широкоплечий йоркширец с взлохмаченными каштановыми волосами и кулаками величиной с замороженную курицу каждый.

Он ничем не походил на своего предшественника, окончившего закрытую школу. И это была одна из причин, по которой Алекс решил махнуть рукой на приказ не обсуждать дело Дозорного ни с кем из коллег по СВС.

— К расследованию меня и близко не подпускают, — ответил Алекс. — Моя задача — подождать, пока они найдут парня, и затем устранить его.

— А они его найдут?

— Сомневаюсь. Он движется намного быстрее их.

Леонард кивнул:

— Я видел его досье. Похоже, уровень у него высокий. Во всяком случае, был. Так чем же занимаешься ты?

— Делаю, что велят, хотя чего мне действительно хочется, так это поговорить с людьми, которые его натаскивали. С кем-то из них еще можно связаться?

— История довольно давняя, однако ты можешь позвонить Фрэнку Уисбичу. Он указан в досье Дозорного как один из инструкторов.

— Ты знаешь, где его найти?

— Когда я в последний раз слышал о нем, несчастный старый сукин сын водил такси. Компания, насколько я помню, называлась «Кларион кэбс».

Прошел целый час, прежде чем Уисбич ответил на звонок Алекса. Он сказал, что вечером свободен, и Алекс договорился встретиться с ним за кружкой пива в пабе на окраине города.

«Черный пес» не принадлежал к числу пабов, которые часто посещают люди из СВС, — собственно, потому Алекс его и выбрал. Фрэнк Уисбич появился там незадолго до восьми — вид этого костлявого человека в дешевой ветровке, бывшего первым наставником Алекса по рукопашному бою, поразил его.

— Ну, как ты, сынок? — спросил Уисбич, пожимая Алексу руку. — Я слышал, тебя произвели в офицеры.

— Произвели, — ответил Алекс. — Придется ближайшие несколько лет перебирать бумажки.

— Ладно, сынок, не капризничай — думай о пенсии. Те, кто играет в наши игры, обычно сдают раньше времени. Что-нибудь да отказывает — не колени, так спина.

Уисбич и вправду выглядит сдавшим, думал, расплачиваясь за первую выпивку, Алекс. Обычная история — крутым ребятам без поддержки армии приходится туго. Фрэнк Уисбич, сделав выдающуюся карьеру в СВС, в конце восьмидесятых оставил службу и устроился в охранную фирму. Вспыльчивость и пристрастие к спиртному быстро привели его к профессиональному краху, и уже в середине девяностых он оказался швейцаром в ночном клубе.

— Так что привело тебя обратно в Херефорд? — спросил Алекс, ставя перед Уисбичем кружку пива. — Мне говорили, что ты обосновался в Лутоне.