Сергей Алтынов - Оперативная разработка

– Да уж... – пробасил Викентьев, невольно вспомнив пальбу возле железнодорожной платформы.

– Окончательно в невиновности Константина я убедилась, когда мы нашли простреленный им джип, – продолжала Ткачева. – Я неоднократно бывала с Костей в тире и на стрельбище. Как стрелок он, извини, Константин Алексеевич, оставляет желать лучшего. Стрелял же он с приличного расстояния. А пули прошли буквально в нескольких сантиметрах от бандитов, вся обшивка спинок сидений была разорвана в клочья. Нашим убийцам повезло чисто случайно.

– Если бы Шапошников видел этот джип... – вступил в обсуждение Бадигин.

– К счастью, он его не видел и, с какого расстояния стрелял Викентьев, не знал... Осмотрев джип, я поняла, что Викентьеву можно доверять... Как и генералу Архипову, который не был поставлен в известность о нашей поездке... Переговорив с Костей, я сумела убедить его действовать в соответствии с моими указаниями.

– А что еще оставалось делать?! – дернул подбородком Викентьев.

– Таким образом, все предполагаемые кроты были изолированы. Шапошников под наблюдением Викентьева, а Юру... Уж прости меня, Юра, пришлось «запереть» в здание и взять под наблюдение.

– Вы действовали в соответствии с обстановкой, Татьяна Николаевна, – своим обычным робким голосом произнес Малышев, – вам незачем извиняться передо мною.

– Так вот... – Татьяна отхлебнула кофе и продолжила повествование: – Константин Алексеевич был снабжен собственными ключами от наручников, а рядом с батареей был оборудован тайник с оружием... Хотя то, что Шапошников лично начнет кого-либо убивать, мы считали маловероятным.

– А почему же я оказался вне подозрений? – спросил Сергей.

– Если честно, методом исключения... Максимов выделял тебя из всех офицеров отдела. Совместные боевые операции спаяли вас в единый организм, и я это чувствовала.

– Великая вещь женская интуиция! – сделал комплимент майор Гребцов, находившийся здесь же.

– Ну а во-вторых, твоя неожиданная «женитьба», просьба о трех днях за свой счет... Ты не тот человек, Сергей, чтобы так просто в ответственный момент покинуть службу. Я стала размышлять и пришла к выводу, что Максимов вполне мог на самом деле внедрить своего человека в банду. С кем же может выйти на связь этот человек, если окажется в Москве? Ответ был для меня однозначен: только с Сергеем Бадигиным.

– Ты считаешь, Максимов знал о существовании крота? – поинтересовался Викентьев.

– Знать не знал, но догадывался... На разработку крота просто не оставалось времени. А если бы начали действовать грубо, допустили бы даже небольшую оплошность, наши противники моментально ликвидировали бы своего агента. Поэтому Виктор Иванович пошел на риск. Его можно понять...

– И все-таки мы сумели вывести крота на момент истины, – возразил Викентьев и добавил: – Основная заслуга в этом, конечно же, Татьяны Николаевны... Я дал маху, каюсь.

– Нет, Константин Алексеевич, – серые глаза стали грустнее, – ты действовал грамотно... Все ошибки в этом деле на моей совести. Исходя из психологического портрета Шапошникова, я должна была предусмотреть каждый его шаг.

– Ты не Бог... – произнес Бадигин, – ты майор ФСБ.

– Вот именно... – Татьяна неожиданно приободрилась. – Больше всего нам повезло, когда Сергей поверил и поддержал меня... Ну, в тот момент, когда мы должны были «захватить» тебя, Константин Алексеевич... Ну а далее, кроты оказались в изоляции, и к тому же мы сумели дезинформировать Гурнова и его шайку.

– И все-таки я дал маху! – никак не мог успокоиться майор Викентьев. – Мы договорились с Татьяной, что, как только основная часть работы будет проделана, появится ясность в обстановке, она сразу же звонит Илье и сообщает, что я, Викентьев, не виновен, доказательства моей непричастности получены и с минуты на минуту они (то есть Ткачева с Бадигиным) будут на квартире... Ориентировочно договорились на вечер следующего дня. К этому времени Таня планировала прояснить обстановку хотя бы приблизительно. И оказалась права. В любом случае вечером следующего дня Шапошникова ожидал «момент истины». Задумано было неплохо: если Илья чист, он со спокойной душой отстегнет меня от батареи и с облегчением и радостью встретит вернувшихся коллег. Если же он крот, ни за что не будет так действовать. Мы предполагали, что скорее всего он попытается немедленно скрыться. Оставив меня закованным и недвижимым. Сигналом к его побегу должно послужить отсутствие сообщений о моей «амнистии». Да, Шапошников не торопился обрадовать меня, получив известие от Татьяны... Илья решил убить меня. Я стал лишним для него человеком. По счастью, в момент звонка я находился в туалете. Обе руки у меня были свободны... Правда, оружие осталось в тайнике, рядом с батареей. Увидев Илью возбужденным, с пистолетом, направленным в мою сторону, я все понял... Однако мерзавец решил перестраховаться, предварительно приковав меня к батарее, хладнокровно расстрелять в упор. О нашей договоренности он не имел понятия... Я легко обезоружил его и уложил мордой на паркет как раз в тот момент, когда он пытался защелкнуть мой браслет. Но дальше.... Дальше я бездарно подставился. Шапошников искусно прикинулся трупом: лежал ничком на паркете и не двигался, никак не реагируя на мои команды и тычки по почкам... Все-таки он был толковым опером... Он ведь занимался таэквондо и еще какими-то китайскими хитростями... Короче, когда я нагнулся, чтобы пощупать пульс и проверить дыхание, он мастерски вырубил меня. Всего двумя ударами... Я потерял сознание и очнулся, только когда вы ворвались в квартиру.