Олег Приходько - Вне закона

Светлана, опасаясь, что он отвезет ее обратно домой, спешила надраться. Оставаться одной сегодня было страшно. Он понял, с силой вырвал у нее бокал, расплескивая коньяк на покрывало, допил. Потом взял себя в руки, сел у ног Светланы и провел ладонью по ее груди.

— Хватит истерик, — сказал он примирительным тоном. — Я отвезу тебя утром. Алика предоставь мне.

Капитан Андрей Петров любил войну. Профессионал, выпускник высшей школы контрразведки, он пять лет провел в Афганистане и рано понял, что только в бою человек способен проявить себя в полной мере, только с оружием в руках может оправдать земное предназначение. Перемены, положившие конец этой войне, он не принимал. Не мог смириться с мирным прозябанием, с без времени размытым, но таким привычным образом врага, и продолжал искать его в Карабахе, Тбилиси, Москве до тех пор, пока его не уволили из органов. Уволили, как он считал, несправедливо, подло, в угоду амбициям перестроившегося начальства, не считаясь ни с его высоким профессионализмом, ни с боевыми заслугами, двадцати шести лет от роду.

Оружия Петров не сложил, партбилета не сдал и безработным пробыл недолго. Уязвленное самолюбие, талант сотрудника службы безопасности и физическая сила не остались незамеченными. Было бы слишком несправедливо столько лет тренировать тело и закалять характер, чтобы вот так просто сдаться и провести остаток дней в воспоминаниях и нужде.

К счастью, в обществе всегда есть люди, способные по достоинству оценить достоинства тех, для кого война продолжается всю жизнь. Ему не понадобилось искать «горячие точки» на истерзанном теле бывшей своей державы или, превратившись в мстителя-одиночку, пускать под откос поезда. И в киллеры Андрей не пошел — никогда не считал себя убийцей. Он продолжал верить, что справедливость восторжествует, общество, вышедшее из гранитных берегов социализма, вернется в свое русло, а как скоро это произойдет, зависит во многом и от него. Скоты уже наглядно продемонстрировали, что они могут собой представлять в периоды расслаблений. Скот потому и скот, что не придерживается морали и живет, как живется, не изнуряя себя тренировками и напряжением мысли. А он, Андрей Петров, из тех, на ком держатся остатки дисциплины и здравого смысла.

Однако убеждениями своими он ни с кем не делился, карты раскрывать не спешил, да и вообще многословностью не отличался. Зная себя и выработав стратегию поведения в кругу единомышленников, в лидеры не стремился. «Каждый человек — на своем месте» — единственный принцип, определяющий здоровье общества, считал он. Охотиться на людей Петров предпочитал вместе с «акулами». Будучи не лишенным гордости, действия свои согласовывал с теми, кто платил деньги. «Акула», которую он взялся сопровождать по жизни, оценила совокупность его достоинств сразу, и вскоре за главным специалистом по охране бизнеса Андреем Петровым закрепилось прозвище Барракуда.

Он не возражал. Ему оно нравилось. Не нравилось другое — то, что хозяин стал слишком резок в последнее время и напрочь лишал телохранителя самостоятельности. Это ущемляло его достоинство. Он продолжал терпеливо сносить окрики, выполнял все прихоти патрона, зная подноготную его раздражительности, и все же в том негласном поединке, который навязал Язону Севостьянов, втайне желал победы последнему. С одной стороны, это должно было приструнить распоясавшегося Язона, с другой — давало шанс выгодно отличиться в поиске утечки информации.

Сегодня на улице Барракуды был праздник. Увидев, как Киреева выходит из дома в наряде шлюхи, он не поверил своим глазам. Неужели любовница Язона, одетая-обутая, обласканная и обеспеченная им, промышляет по ночам в качестве «бабочки»?!.

Барракуда не спеша поехал за ней следом. Прохожие провожали ее презрительными (или завистливыми?) ухмылками. «Хондой» Киреева не воспользовалась, пошла к метро, и по тому, как привычно ввалилась в «ауди» на Селезневской, Барракуда догадался, что машина стояла здесь не случайно и встрече предшествовал телефонный разговор.

Он проводил парочку до гостиницы «Северная». Дождался, когда они выйдут из ресторана, не пробыв там и пяти минут. Вопреки ожиданию, увидел, что рестораном дело не ограничилось, и черноволосый, военной выправки мужчина повел Кирееву вверх по лестнице, не иначе — в номер.

Барракуда не был бы профессионалом, если бы поспешил доложить Язону о неверности его возлюбленной. Он обошел «ауди» — модель 1986 года, в которой сигнализация не предусматривалась. Наличие в салоне радиотелефона еще ничего не означало — обладательница собственной «хонды» и норковой шубы могла позволить себе спать с «крутыми», для которых подобные игрушки — в порядке вещей. А вот при виде пластиковой карточки с надписью «ВСЮДУ» на ветровом стекле Барракуда почувствовал, что становится теплее.