Конрад Граф - Рэмбо под солнцем Кевира

— Только так, — уверенно сказал третий. — Не забывайте, Том Пери — миллионер и сын миллионера. А резать курицу, несущую золотые яйца, не станет даже сумасшедший. Так что успокойтесь и не слишком убивайтесь о своем Томе.

— Но тогда, к чему весь этот спектакль?

— К чему… — хмыкнул третий. — К тому же, к чему похищают золотые музейные безделушки, — чтобы перепродать! Да заткните вы кто-нибудь эту дыру — он уже начинает смердеть!

Рэмбо понял, что речь пошла опять о дыре в его мешке, и приготовился к худшему. Но, на его счастье, послышался тихий голос того, кто читал над ним молитву.

— Не тревожьте покойного, — сказал он. — Это нехорошо.

И все замолчали. Значит, Тома здесь нет, и он уже у Абдоллы-хана! Рэмбо даже не понял, обрадовала его эта новость или огорчила. Если бы Том был здесь, он увел бы его уже сегодня. И ему было обидно, что так нескладно получилось. Но ведь он знал, что Абдолла-хан сделает все, чтобы заполучить Тома. И Фуад, конечно же, поторопил своего саркара. Ну что ж, теперь будет проще. И Том почти уже на свободе. Обрадовавшись за Тома, Рэмбо стал теперь думать о себе. Но его размышления были нарушены самым хамским образом. Открылась дверь, и послышался топот множества ног.

— Конечно, — сказал знакомый грубый голос, — вам следовало бы оставить их до утра. Ведь вы боитесь ночью покойников? — он рассмеялся. — Но здоровье Тегерана нам дороже. Мы принесем их вам утром. Вы с ними проститесь перед тем, как мы их бросим собакам.

Рэмбо подняли и опять понесли по переходам и лестницам. Наконец, заскрежетал засов, открылась дверь, и его положили на цементный пол. И вот когда дверь снова закрылась и засов стал на место, и он понял, что до утра его уже не побеспокоят, то вздохнул полной грудью и открыл глаза.

Стало быть, сейчас полдень.

— Фуад, — спросил Абдолла-хан, — где мы нашли этого пилота?

— Вы имеете в виду сарвана?

— Неужели он был капитаном? — удивился Абдолла-хан. — Но он же круглый идиот!

— Это армия, саркар, — пожал плечами Фуад. В ней великий Фирдоуси может быть обычным сарбазом, а вьючный осел — сарваном. На все воля Аллаха.

Абдолла-хан рассмеялся. Он был в прекрасном настроении. Что ни говори, а Том Пери в его руках! Как только вернутся Камаль с Али и положат на стол чеки, или то, что может заменить их, все будет кончено. И все исчезнут бесследно. Об этом он позаботится заранее. Фуада жалко, все-таки он был верным псом. Но ведь Абдолла-хан и так продлил ему жизнь, и он должен быть благодарен за это. Теперь нужно продлить жизнь пилоту, этому бывшему шахскому сарвану — единственному человеку, в котором у него теперь была нужда. Но надо быть уверенным в нем. И Абдолла-хан, не переставая смеяться веселой шутке, похлопал Фуада по плечу.

— Клянусь Аллахом, ты хорошо сказал! И знаешь, я вспомнил: мне порекомендовал этого пилота мой старый приятель, — Абдолла-хан перестал смеяться и серьезно посмотрел на Фуада. — Понимаешь, этот сарван показался мне каким-то странным, когда возвратился из Тебеса. Откуда он взял, что Камаль отправился в Мекку? Таким, как Камаль, прямой путь в ад, а не к святым местам. Почему он заговорил о Мекке?..

— Думаю, саркар, над ним кто-то пошутил.

— Я тоже так думаю, — согласился Абдолла-хан. — И все же я прошу, поговори с ним. Я все-таки хочу убедиться, что он просто глуп. Ты понял меня, Фуад?

— Понял, саркар. Я сделаю, как вы велите.

Фуад поклонился и вышел. Значит, Абодолла-хан совершенно уверен в успехе своего плана, если его уже заинтересовал пилот.

Фуад спустился вниз и открыл камеру. Это была пустая бетонная коробка, в углу которой стоял на коленях и молился бывший сарван шахских ВВС Фуад не стал ему мешать, и молча встал у двери.

Но вот сарван сделал последний поклон, ударившись лбом о бетонный пол, вскочил и шагнул к Фуаду.

— В чем я виноват, саркар? — он весь трясся, как в лихорадке. — Я все сделал, как вы велели. Я все узнал и обо всем рассказал господину. За что он сердится на меня?

— Успокойся, сарван. Кто тебе сказал, что Камаль отправился в Мекку?

— Как кто? Чайханщик Давуд. Камаль обедал у него, а потом пошел в Мекку. Он захотел стать хаджи.

Фуад вздохнул и с жалостью посмотрел на сарвана.

— А ты знаешь, кто такой Давуд?

— Я же сказал — чайханщик. Его и полицейский знает.

— Ошибаешься, сарван. И полицейский ошибался, — Фуад помолчал и тихо, но веско добавил: — Твой чайханщик Давуд — американский шпион. Он готовил американскому десанту посадочную площадку в Кевире. А полицейский видел, как ты в тот же день прилетал к Давуду и беседовал с ним. О чем, сарван?