Валерий Барбашов - Крестная мать - 2

«Ладу» подремонтировали, Джохар снова сел в уютный «форд» с затемненными стеклами, и они поехали дальше.

Мысли его теперь сосредоточились на предстоящей встрече с полевыми командирами. Надо было решать, что делать дальше. В войне наступил критический, поворотный момент, когда надо принимать смелое, нестандартное решение, которое изменит ход событий, повлияет на ситуацию, которая сейчас, увы, складывается не в пользу чеченцев…

Такого решения у Дудаева пока не было.

Встревоженно размышлял над ситуацией и начальник штаба его вооруженных формирований Масхадов. Они даже немного поссорились с ним на людях, отстаивая каждый свою точку зрения и предложения, чего не позволяли себе раньше, — нервничали, много работали, почти не спали последние дни. Да где тут было спать, когда решалась судьба того курса, который они избрали для родной Ичкерии с помощью своих вооруженных единомышленников… А сейчас война может очень скоро закончиться, его, Дудаева, в числе других руководителей могут элементарно взять в плен, предать суду…

Нет, надо что-то придумать! Среди полевых командиров есть отчаянные головы. Кажется, Ширвани Албаков как-то сказал на одном из ночных совещаний: «Джохар, ты не переживай. Потерпи. Мы не сдадимся, не сложим оружия. Мы теперь не успокоимся, пока над Кремлем не взовьется наш зеленый флаг! Так хочет Аллах!..»

Да, Албаков прав. Так хочет Аллах. И так хотят его смелые полевые командиры, его народ.

Миновав спящий райцентр Ведено — именно здесь полтора века назад был центр сопротивления имама Шамиля, машины Дудаева прошли по сонным ночным улицам еще двух сел — Зандака и Дарго, — попетляли по узкой лесной дороге, цепляясь крышами за ветви деревьев, и скоро свернули на неприметную просеку, огибающую густой орешник большой плавной дугой. Просеку эту можно было и проскочить, не заметить — она хорошо замаскирована, но водители знали поворот на давно уже созданную и отлично оборудованную базу — Секрет-Юрт. Здесь были все условия для плодотворной работы и хорошего отдыха, Джохар любил сюда приезжать.

Дорогу им преградил заслон из свежесрубленных тонких деревьев и ветвей. Человек, попавший сюда впервые, мог бы подумать, что это — тупик, дальше уже никакой дороги нет.

Водитель первой машины посигналил фарами. Тотчас появился боевик с автоматом наизготовку, глянул на машины, негромко что-то сказал в темноту. Появились еще трое вооруженных людей в армейском пятнистом камуфляже; зеленые ворота распахнулись, сдвинулись в сторону, и машины пошли дальше, по-прежнему вверх, в гору, притомленно урча моторами. Скоро, однако, путь их был закончен — они оказались на территории Секрет-Юрта, в штабе.

С воздуха базу обнаружить невозможно: все ее жилые и рабочие помещения вырыты в косогоре, среди леса, крыши — три-четыре наката из толстых бревен — присыпаны землей, поросли травой и мелким кустарником. Главная штабная землянка — просторная, сухая, обшитая тесом, с широкими топчанами у стен. Здесь большой стол с военными картами, стулья вокруг него, взятые из бункера президентского дворца в Грозном, радиостанция, переносной телевизор, аптечка — белый ящичек с красным крестом, — ничего лишнего, все по-мужски скупо, строго. Как и полагается военным людям.

Сидящие за столом под тусклой мигающей лампочкой штабные и полевые командиры, увидев входящего Дудаева, встали.

— Алейкум ассалам! — поздоровался он со всеми сразу, а потом подал каждому руку.

— Алейкум…

— Здравия желаю, товарищ генерал!

— Рад видеть вас, генерал, живым и здоровым!

Дудаев снял куртку, сел в торец стола, спокойно оглядел лица верных ему людей. Да, здесь, вместе с ним, в лесной этой глуши — самые верные, самые преданные. Что бы ни случилось, никто из них не дрогнет, никто не предаст, не пойдет на поклон к русским. Аслан Масхадов, тоже генерал, — талантливый начальник штаба, командующий объединенными вооруженными формированиями, бывший полковник Советской Армии, дослужившийся до должности заместителя командира дивизии. Масхадов стал организатором и вдохновителем чеченской армии, он пользуется большим и заслуженным уважением у бойцов и командиров. Громкий авторитет и у Шамиля Басаева — он все время на передовой, воюет с русскими во главе своего «абхазского» батальона. Во время боев в Грозном батальон его понес большие потери в январских сражениях с солдатами генерала Рохлина, но теперь все в порядке: батальон восстановил потери, вполне боеспособен. Готовы действовать и тезки Ширвани — брат Шамиля Басаева и Албаков, — оба смелые полевые командиры, боевики идут за ними с верой в победу. Уверенностью в победе дышат и лица Султана Гелисханова, Усмана Имаева, Эдуарда Хачукаева, Мавлади Удугова, Хож-Ахмеда Яриханова, Залимхана Яндарбиева — это самые близкие Дудаеву люди, его ближайшее окружение, его надежда и опора.