Валерий Барбашов - Крестная мать - 2

Саламбек усмехнулся, встал.

Фаллосов стало два. Этот, второй, тоже был решителен и настойчив, хотя и вел себя поначалу деликатно: тыкался, будто слепой щенок в мисочку круглой и мокрой мордочкой, искал себе место.

Люся трогала руками эти напрягшиеся мощные стволы, показывала, где им лучше, не ссорясь и не мешая друг другу, разместиться, давала возможность каждому и хлебнуть из мисочки, и прогуляться по атласу живота и по волнующимся холмам грудей. Фаллосы слушались ее рук, вздрагивая и еще больше напрягаясь от сладких до жути прикосновений, исходили от нетерпения, стремясь занять стабильное, природой определенное местоположение, чтобы завершить там эти умопомрачительные походы и исследования, но Люся не давала им такой возможности, сдерживала, не пускала надолго в сладкие и сочные глубины своего тела.

Просила настойчиво:

— Не спешите, мальчики, не спешите…

Потом, спустя время, снова напомнила Саламбеку:

— Нас же четверо было… Мы вчетвером танцевали… И парень еще был… в белой рубашке…

Третий фаллос долго не мог найти себя, собраться с силами, и Люся помогла ему, почувствовав потом, что это именно тот, которого ей пока что не хватало, — и по размерам, и по крепости он гораздо превзошел теперь, после искусного и нежного взбадривания, два остальных. А те, учуяв молодость и слишком уж большие претензии на лидерство, стали прогонять его от мисочки, и он, этот третий, никак не мог найти себе места, волновался и нервничал, суетился бестолково и зря.

— Всем хватит, мальчики, не надо ссориться, — успокаивала Люся ласковым шепотом, совсем уж по-братски собирая их в одно место, в свои ладони, и три богатыря затихли на какое-то время, притаились в легком недоумении, малость ошарашенные новизной ощущений — в таких братских объятиях им действительно не приходилось еще встречаться.

И все же любовная игра требовала теперь завершения — все четверо были переполнены нетерпением…

Люся отдалась власти Саламбека; почувствовала, что ее положили на широкую и волосатую грудь Аслана, он погрузился в нее, как ей и хотелось — сильно и глубоко; Рустам вошел в нее сзади — осторожно, стараясь не причинить боль; сама же она нашла фаллос Саламбека, коснулась его губами, а потом, решительно вздохнув, широко открыла рот… Теперь у нее оставались свободными только руки — жаль, не было здесь, с ними, того русского парня из ресторана, с которым она так зажигательно отплясывала рок-н-ролл…

Залимхан и Саламбек встретились в том же сквере с каким-то каменным русским поэтом, по-прежнему думающим свою нескончаемую думу на высоком постаменте, сели на знакомую уже скамейку. Залимхан сказал, что ему нужны совет и помощь: одну из женщин, жену летчика, он нашел, но она ведь в городке не одна. Женщин этих нужно как-то собрать вместе и выманить из городка, а потом наказать…

— А женщина нам и поможет, — ухмыльнулся Саламбек. — У меня есть кое-какие соображения. Мы тут с одной разбитной бабенкой познакомились, журналисткой… Вот, можешь глянуть. — И он положил перед Залимханом пачку цветных моментальных фотографий, сделанных автоматической камерой. — Мы все трое с ней были, техника у нас стояла где нужно. По-моему, неплохо получилось, а?

— Ух ты! — не удержался от восторженного восклицания Залимхан. — А она видела?

— Пока нет. Но увидит, когда это будет нужно. И в ее редакции увидят. Но, может, давить на нее и не придется. Баба, с одной стороны, разумная, с другой — на деньги падкая. Мы ей за приятный вечер хорошо заплатили, целый «лимон». Нужную информацию о Чечне подкинули, обещала пробить в своей газете.

Залимхан понял замысел Саламбека.

— Правильно, пошли ее в Степянку. Скажи, пусть познакомится с Тамарой Витальевной, она в гостинице работает администратором. Через нее можно познакомиться с другими женами летчиков. Женщины почти все там, мне эта администраторша сказала. Правда, не все, оказывается, летчики из полка женаты… Но сколько наберем, Саламбек. Вызовем их сюда, в Придонск, найдем повод. Нужно только, чтобы все они оказались в одном автобусе…

— Да, конечно. Ловить их там по одной…

Они помолчали.

— Взрывчатка хорошо спрятана? — спросил Залимхан.

— Не волнуйся, кроме нас, никто не найдет.

— Хорошо. С билетом на Ставрополь что?

— Взяли. Поезд сегодня, в десять вечера. Купе, нижняя полка, середина вагона.

— Ладно, спасибо. Я там недолго буду. Встречусь с кем надо, доложу обстановку. Про журналистку вашу расскажу. Как ее фамилия?