Валерий Барбашов - Крестная мать - 2

Научилась. И сможет повести дело не хуже других. Но деньги, черт бы их побрал, деньги нужны! Богатенькие, дайте бедной, но предприимчивой и надежной бабенке взаймы!.. Хотя что это она — баба, бабенка? Женщине — симпатичной и неглупой, с большим опытом работы в торговле, с желанием поработать, стать независимой, состоятельной, как и прежде.

«Дерикот! — подумала вдруг Изольда. — А почему нет? Мужик что надо. И богат, и, насколько я поняла, не жадный. Попрошу у него. В долг, под проценты. Ему же выгодно, навар получит. И чем он рискует? Меня он знает, я у него работаю. Выгонять вроде бы ни меня, ни Игоря не собирается (Игорь все еще в гипсе, бедняга!). И Феликс поглядывает на меня весьма выразительно. Весьма! Я этот взгляд сразу поняла, еще тогда, в магазине, когда пришла к нему в первый раз наниматься на работу. Но влез этот бугай, Жорка Бизон, все испортил… Однако совесть моя, если уж на то пошло, да и тело тоже перед Феликсом чисты — не было же ничего с Бизоном, не было! Я все ему, Дерикоту, объясню, все расскажу. Если, конечно, он захочет меня слушать».

Феликс слушал ее внимательно. Говорили они в директорском кабинете магазина, с глазу на глаз. Дерикот сначала поинтересовался, как, мол, поживает Татьяна Николаевна, налаживается ли у них с Тягуновым жизнь в особняке, не омрачает ли что-нибудь их «медовый месяц».

В голосе Дерикота звучала легкая ирония, какой-то глубоко скрытый гаденький намек, но Изольда не разобралась в тонкостях интонаций Феликса и двусмысленности вопроса, ответила просто — все у них нормально, и тема была закрыта.

— Ну и ладно, — не стал настаивать Феликс, спросил: что ее привело к нему, чем она так взволнована?

— Феликс Иванович, — не стала и она тянуть ненужную дипломатическую волынку. — Выручите меня, а? Дайте взаймы, кредит.

— Сколько и зачем? — быстро и вполне заинтересованно спросил он.

— «Лимонов» двадцать пять, на оборот. Хочу свое дело открыть. Купить кое-что, перепродать… Не мне вам рассказывать.

Он закурил, помахал в воздухе все еще горевшей спичкой, снова с интересом глянул на нее.

— Деньги по нынешним временам просишь небольшие, Изольда Михайловна. Настоящий капитал не скоро накрутишь, годы уйдут.

— Да мне бы из нищеты выбиться, Феликс Иванович, на квартиру собрать! — горячо перебила она, и голос ее звучал очень искренне.

— …Но чтобы и их получить, нужны гарантии, — он как бы и не слышал ее горячей реплики. — Откуда мне знать ваши замыслы: получите деньги, сделаете дяде Феликсу ручкой… а?

— Я не ваш Городецкий! — неожиданно для себя вспылила Изольда и тут же пожалела о сказанном — и дернул же ее черт за язык! Но слово не воробей…

— А вы, между прочим, напрасно так об Антоне Михайловиче: каждый делает деньги так, как умеет. Если уж откровенно, вы же на моих деньгах навар тоже собираетесь нечестным путем получить.

— Как то есть? — не поняла Изольда.

— Да так. Берете на эти деньги дефицитный товар — сами же говорите, — допустим, продукты питания, по одной цене, продаете, оптом или в розницу, по другой. Так?

— Да, так. Я этого и не скрываю. Все так делают. Бизнес.

— А коммунисты называли это паскудным словом с п е к ул я ц и я, а?

— Я не хотела вас обидеть, Феликс Иванович, простите. И Городецкого тоже. С языка сорвалось… Вы правы, деньги делает тот, кто умеет их делать. Способ — вторая статья.

— Ну вот, это другое дело, разумный разговор пошел. — Дерикот затушил сигарету, растер ее в хрустальной пепельнице до крошек табака. — Понемногу умнеете. Да, понемногу.

Он встал, подошел к двери, закрыл ее на ключ. Спросил резко, требовательно:

— У вас с Бизоном что было? Тогда, на квартире у него?

— Н-ничего!.. Честное слово! Я всю правду вам рассказала. Он приглашал, я зашла в гости, а тут это несчастье — выстрел…

— Кто в него стрелял? Может, сейчас скажешь?

Изольда похолодела — опять допрос! И зачем он закрыл дверь? Что — будет мучить, истязать, как там, на даче? Но это же глупо — она закричит, заорет как резаная, на всю ивановскую, швырнет в окно пепельницу. Кабинет Дерикота на первом этаже, окна магазина выходят почти на троллейбусную остановку, там всегда полно людей… А о Бизоне — что, сказать ему правду? Что они тогда решили убить его, что стреляла Татьяна Морозова, мстила за мужа, а они — Игорь, Изольда и Петушок — помогали ей, обеспечивали, так сказать, исполнение приговора? Он, Дерикот, должен все понять правильно: Бизон — это тот человек, от которого рано или поздно нужно было избавляться, что и было сделано. Они же сами, Каменцев и Дерикот, убили Бизона уколом, сымитировали сердечный приступ, а потом подбросили его в городе милиции, врачам того самого морга, где он когда-то работал. И никто ведь не заподозрил ничего криминального. Потому что Ада Константиновна, медсестра, которая проделала все нужные манипуляции, — профессионал, она знает, что и как делать. «Скоропостижная смерть от острой сердечной недостаточности» — вот что было записано в свидетельстве о смерти; с этим документом Бизон и отправился в лучший мир, пусть земля ему будет пухом!