Виталий Дёмочка - Бывший

— Для заявлений о достоверности в криминальном жанре, мало годами изучать преступный мир, иметь консультантов и общаться с авторитетами. Чтобы понастоящему правдиво описать эту жизнь, ее нужно прожить самому.

Когда американец слушал перевод, и глаза его начали расширяться, Виталий, боясь, что Брэд мог подумать, что он замахивается на самого великого Марио Пьюзо и Копполу, поспешил добавить:

— Вообще-то я про современные фильмы. Против «Крестного» ничего не имею. Я вообще такие исторические фильмы люблю. У меня любимый фильм «Место встречи изменить нельзя», русский. Все дело в том, что я не жил в те времена и не знаю, как могли вести себя в той или иной ситуации такие люди, которые могли с криком «За Сталина!» броситься закрывать собой пулеметную амбразуру. Поэтому все исторические фильмы мне нравятся и «Крестный» тоже. Я воспринимаю их нормально и ляпов не вижу. Были другие времена, другие люди и законы, значит, все так и могло быть.

Переспросив у переводчика, правильно ли он перевел и как американец это понял, Виталий взял зазвонивший телефон. Это звонил из Москвы Тумак.

— Здорово, Саня. Что не спится? — поприветствовал его Виталий.

— Дела потому что. Там у вас рабочий день уже начался? Ты деньги-то переведи, а то готовы диски уже, надо проплачивать вторую половину. Да и мне ты еще не отдал за первую.

— Ой, бля-а, Саня, выключился я за эти диски, замотался. Но до конца дня переведу, утром получишь. И Репе скажи, пусть половину дисков мне сюда толкнет. Давай, скоро приеду.

Положив трубку, Виталий попытался вспомнить, что еще он хотел сказать американцу на прощание, но новая проблема заставляла думать уже в другом направлении. Он совершенно забыл про заказанный на заводе тираж дисков, которыми сам же обещал каким-то корреспондентам заполнить всю страну, если фильм запретят показывать по ТВ. И, потеряв кучу времени, теперь на поиски денег оставалось всего несколько часов. А потому, быстро высадив Брэда в аэропорту и взяв его нью-йоркские координаты, он извинился за столь поспешный отъезд и на полном ходу поехал обратно в город.

По пути Виталий соображал, к кому заехать за деньгами. Со всего, по здешним меркам, состояния у него в кармане осталось всего три тысячи «баксов». Правда, оставались еще три машины, не считая московской, общей стоимостью около семидесяти тысяч. Две из этих машин на продажу никак не годились, внешне хоть и выглядели нормально, но разбивались они более чем по двадцать раз каждая. А «Крузер», который всего один раз поцарапал на съемке, так быстро не продать, на него еще нужен покупатель. Но в городе было немало людей, которые могли сразу дать деньги под проценты при наличии хорошего материального залога. И, пересев на «Крузер», он прямиком направился к одним из них.

Приморские бизнесмены тоже могли зарабатывать и, призвав своего специалиста, который оценил машину Виталия в 45 тысяч, сразу отсчитали ему 35 при условии, что он отдаст 50. В случае не отдачи, они продадут машину, и оставшуюся разницу он доплатит. Подумав, что, продав автомобиль, рыночные коммерсанты постесняются положить себе в карман больше пяти тысяч и скажут, что продали за 40, он сгреб деньги и сел в машину к подъехавшему Толстому. Выходило, что ему потом останется отдавать всего 10 тысяч, что уже не давало повода для головной боли. Обрадовавшись, что так быстро удалось выбраться из ситуации, он поехал переводить Тумаку деньги.

Следующий день прошел нормально. Владивостокская телекомпания прислала съемочную группу из трех симпатичных девушек, которые немало удивили Виталия. Корреспондент и водитель женского пола — это было вполне нормально, но девушку-оператора, с такой большой для нее камерой, он видел впервые. Скучать девчонки, конечно, не давали. Но потом начались такие длинные и однообразные будни, что жизнь переставала радовать. Всю неделю, до самого Нового года, он ездил по городу за Ириской, часами ожидая ее и даже не представляя, зачем это все делает. В один момент приходила в голову мысль, что если бы ему удалось застать ее с новым любовником, если тот, конечно, был, то забыть ее было бы проще. Но потом он поймал себя на мысли, что об этом даже думать было больно, и он отогнал от себя эту бредовую идею. Когда Ирина уехала куда-то с родителями праздновать Новый год он, тоже сидя за новогодним столом, вдруг вспомнил предложение режиссера Коробова. Правда, тот предлагал переснять уже пройденный фильм, а не снимать новый. Но все равно это было то дело, в котором он и искал себе утешение. И к тому же, уехав отсюда, он не будет больше сходить с ума в этих бездумных поездках за Ириной.