Виталий Дёмочка - Спец

Ирина поднялась в квартиру, переоделась в белый махровый халат, достала из пакета простыни и постелила постель. Присев на приготовленное ложе, она улыбнулась и посмотрела на подушку, представляя, что уже вот-вот на эту подушку ляжет голова любимого. Она нежно провела по ней рукой и положила на нее голову, будто хотела согреть ее своим теплом или мысленно прикоснуться к нему, пока его самого не было рядом.

Виталий поехал не на стоянку, сегодня должны были состояться гонки, и он ехал туда. Нужно было встретиться со своими и кое-что обсудить.

Какой счастливый все же сегодня день! Давно уже не было на его душе так хорошо и спокойно. Всю дорогу до трассы с лица Виталия не сходила счастливая улыбка. Все ему сейчас было мило, и мощный рык двигателя, доносившийся из-под капота, и этот ночной город, и мелькание фонарей, мигание светофоров, всполохи неоновой рекламы. Он растворился в своем счастье, но вот город закончился и приближался другой мир, реальный и не такой теперь для него притягательный и радостный. Когда Виталий припарковался на свободном месте обочины трассы, гонки уже были в разгаре, только что дали отмашку очередному заезду.

Виталий подошел к своим, стоявшим отдельно от остальных, поздоровался и только хотел начать разговор, как подошел ехидно улыбающийся Борзый и спросил:

— А вы чего, сегодня не гоняете?

Приходу Борзого никто не обрадовался и Старик, немного повернув голову в его сторону, нехотя ответил:

— Нет. У нас траур.

— По ком? По черным, что ли? — ухмыльнулся Борзый.

— Ага, родственнички у нас там, — все так же нехотя ответил Старик и отвернулся от Борзого.

Тот, наконец поняв, что здесь ему не рады и у парней, вероятно, свой базар, сказал:

— А-а, понятно, — и зашагал в сторону своих.

Когда Борзый скрылся в темноте, Скороход, глядя на Бандеру, спросил:

— Так что, нам теперь разбежаться в разные стороны?

— Зачем разбегаться? Мы что, перепуганное стадо? — отвечал на вопрос Бандера. — Просто затихнем пока. На время.

— Ну, а жить на что будем все это время? — спросил его Хромой.

— Ты же отучил нас от криминала. Уже лезть никуда не тянет, — сказал Артур, стоящий рядом с Хромым.

— Отвыкли уже, — отозвался другой.

— Да, мы уже привыкли, как ты говоришь, легально зарабатывать.

— Ты-то на подставах себе заработаешь, ты и один сумеешь.

— Я не собираюсь в одиночку набивать себе карманы, — заявил Бандера, обращаясь не только к говорившему, но и ко всем остальным. — Подставлять, конечно, буду, но только для того, чтобы поддержать наших в тюрьме. Им сейчас за пляж меньше чем по пятилетке не дадут.

— Ну, а что нам делать, Виталя? — спросил его Артур, спросил как-то по-доброму, как сын спрашивает совета отца.

— Подождите, пацаны, — попросил их Бандера. — Продержитесь как-нибудь. Я сейчас личную жизнь налажу, и придумаем что-нибудь. Пора уже, наверное, чем-то легальным заниматься.

— Чем? — спросил его Лысый с каким-то, как показалось Бандере, нажимом. — Коммерцией?

Последнее слово он будто выплюнул.

— Не пойму, к чему относится презрение в твоем голосе, ко мне или… к коммерции… — сказал Бандера, глядя в упор на Лысого.

— Кончай, — ответил тот, — знаешь же сам к чему…

— Может не стоит относиться с таким призрением к этому слову, — предположил Бандера, — можно как-нибудь его заменить… бизнес, например… Я не собираюсь навязывать вам свое мнение в этом вопросе, — продолжал Бандера, голос его изменился, стал жестким, — но скажу я вот что: если узнаю, что кто-то из вас мутит что-то криминальное, я того не знаю. И, естественно, в лагере греть никого не буду.

Бандера обвел парней взглядом и, смягчив голос, продолжил:

— Не лезьте никуда. Вы мне все давно уже дороги стали, больно будет вас терять. Отвечаю!

Парни, опустив головы, молчали, каждый думал о своем.

Дали отмашку следующему заезду, взревели двигатели, задымилась резина на ведущих колесах, машины сорвались со старта, но никто из бандеровцев не посмотрел в их сторону.

Ирина, жена Виталия, сидела на диване и изо всех сил старалась читать. В руках у нее была женская книжка в мягкой, возбуждающе красной обложке, на которой золотистыми буквами было вытеснено подходившее к данной ситуации название: «Я привлекаю любовь и счастье».

Обычно таких книжек ей хватало максимум на пару вечеров. Не то чтоб она особенно увлекалась подобной литературой, но если уж начинала, то прочитывала книгу от корки до корки.