Виталий Дёмочка - Спец

А вот арест Борзого был повеселее, его не могли найти уже давно, и Бороздин прекрасно знал об этом. Его совершенно случайно заметил один из оперов той группы, которая направлялась в автосервис для ареста Толстого и его товарищей. Ничего не подозревавший Бороздин сидел в одном из летних кафе и пил с друзьями пиво. Опер, заметивший его тут же, из машины, позвонил своим и уже через несколько минут напротив кафе припарковалась белая «Корола». Из нее выскочили пятеро дюжих молодцов в майках, поверх которых была одета «сбруя» с табельным оружием, и парни, явно не скрывавшие своей профессиональной принадлежности, прямиком направились к столику, за которым вольготно расположился улыбающийся Борзый с кружкой пива в руках.

Борзый, знавший о засаде возле своей квартиры и не желавший встречаться с «органами», заметив быстро приближающуюся группу плечистых парней с криком «Менты» швырнул в них пластиковый стол, за которым только что сидел, и бросился бежать. Далеко он, конечно, не убежал, его поймали на этой же улице, вмяли в газон, заломили руки за спину, пнули чувствительно несколько раз, мол, не бегай, сволочь, и под любопытными взглядами прохожих бесцеремонно затолкали в «Королу». Повязали и остальных. Когда ловили Борзого, менты успели даже пальнуть несколько раз в воздух, что привлекло к этой сцене внимание всех прохожих.

Всех арестованных везли в здание ГОВД, привезя, нещадно били, а потом уже спрашивали, а спрашивали лишь одно — где машины, куда девали ворованные машины. Однообразные вопросы непременно сопровождались разнообразными ударами в столь же разнообразные места и еще более разнообразным матом.

Каков вопрос — таков ответ.

Никто ведь из парней не знал, где машины, поэтому все отвечали одно и то же — не знаю, мол, и сопровождали свои ответы красочными эпитетами и звучными прилагательными, которые предназначались, естественно, к ментам и состояли сплошь из ненормативной лексики.

Удивительно, до чего изобретателен становится человек в смысле ругательств, когда его бьют коленом в лицо, дубинкой в пах, ломают руки и неожиданно выбивают стул из-под задницы, обвиняя в преступлениях, которых он не совершал.

Малыша с его бойцами взяли в бане. Ребята, расслабленные парной потягивали пиво, закусывали, но тут в дверь постучали:

— Девочек вызывали?

Парни радостно загудели и захлопали в ладоши, кто-то пошел открыть дверь. Все надели на откормленные лица похотливые улыбки, маслеными глазками уставились на входную дверь… Но… это были похоже не девочки. Менты! Да, сомнений быть не могло: люди, ворвавшиеся в кабинет, совсем не походили на тех, кого ожидали увидеть Малыш и его друзья, и пришли они сюда, судя по их бесцеремонному поведению, не затем чтобы их имели, скорей уж наоборот.

Бойцов Малыша и его самого так и повели с выкрученными назад руками, в простынях и банных тапочках.

Бандеру со Стариком, Винтом и с ними еще несколько человек взяли последними. Они спокойно сидели в клубе «Фламинго» и спокойно разговаривали, не обращая внимание на выступление стриптизеров. Виталий был с Ириной. Но тут нагрянули опера и начали выкрикивать противоречивые команды — один орал «всем сидеть!», другой тут же «всем стоять!».

Бандера вмиг погрустнел, он не испугался, нет, просто ему вдруг стало остро жаль этого бесповоротно испорченного, а так хорошо начавшегося вечера. Это был один из тех редких, немногих приятных вечеров, когда рядом была она, и надо же было такому случиться!

Присутствующие встали и, прекрасно понимая, что происходит, выстроились в ряд и оперлись руками о стену, спокойно ждали дальнейшего развития событий. И тут бы все прошло гладко, без потасовки и кутерьмы, но Старику то ли показалось, то ли один из метов действительно ударил Виталия, во всяком случая Старик, не долго думая, зарядил этому менту в обратную. Да так хорошо зарядил, что тот пролетел через весь зал, собирая собой мебель. Тут и началось!

Женщины визжали что есть мочи, уклоняясь от пролетавших мимо тел, мебели, бутылок. Через несколько минут в зале не осталось ни одного целого или хотя бы не перевернутого стола, ни одного целого стула, пол был усыпан растоптанной едой, битой посудой и землей из разбитых цветочных горшков.

Изрядно помятые менты уводили не менее побитых, крепко закованных в наручники парней, женщины уже не визжали, они тихо плакали.

Полковник Ушаков в кабинете допрашивал Банина, тот сидел напротив полковника и зажимал насквозь пропитанным кровью платком сломанный нос, но кровь продолжала стекать по руке, пачкая брюки Виталия и пол кабинета.