Ли Чайлд - Ценой собственной жизни

Скорчив гримасу, женщина развела руками, словно ответ был очевиден или она не знала, с чего и как начать.

— Начните с самого начала, — предложил Ричер.

Лихорадочно закивав, женщина сглотнула комок в горле, собираясь с духом.

— Люди исчезли, — наконец сказала она.

— Что за люди? Как они исчезли?

— Просто исчезли. Это все дело рук Боркена. Он прибрал всё. Мы были в других группах, жили сами по себе, никого не трогали, понимаете? Лично я была в «Братстве свободных людей Северо-Запада». Потом появился Боркен, начал вести разговоры об объединении. Он кричал и спорил. Остальные предводители были с ним не согласны. Но затем они начали исчезать. Боркен сказал, что они не смогли выдержать ритм. И они исчезли. Тогда Боркен сказал, что мы должны присоединиться к его группе. Сказал, что у нас нет выбора. Некоторые из нас находятся здесь по сути дела в качестве пленников.

Ричер кивнул.

— А теперь на шахте что-то происходит.

— Что именно?

— Не знаю. Думаю, что-то плохое. Нам не разрешается туда ходить. До нее всего миля по дороге, но это закрытая зона. Вот и сегодня там что-то происходило. Боркен сказал, что они должны были работать на юге, на границе, но на обед они возвращались с севера. Я видела их из окна кухни. Они шли, смеясь и улыбаясь.

— Кто? — спросил Ричер.

— Сам Боркен и те, кому он доверяет. Он сумасшедший. Говорит, что когда мы провозгласим независимость, на нас нападут, и нам придется защищаться. Это начнется завтра. Мы напуганы до смерти. Понимаете, у нас ведь здесь дети. Но мы ничего не можем поделать. Тех, кто выступает против, Боркен или изгоняет, или доводит своими придирками до того, что с ним в конце концов соглашаются. Никто не смеет ему перечить. Мы находимся всецело в его руках.

Ричер снова кивнул. Женщина обмякла, прижимаясь к нему. У нее в глазах блеснули слезы.

— И мы ведь не сможем победить, да? — снова заговорила она. — Нас ведь всего около сотни, я имею в виду подготовленных взрослых людей. А сто человек не смогут выстоять против целой армии, правда? Мы все погибнем.

В темноте сверкнули белки ее глаз, широко раскрытых, наполненных отчаянием. Ричер пожал плечами. Покачав головой, постарался сделать так, чтобы его голос прозвучал спокойным и обнадеживающим.

— Будет осада, — уверенным тоном произнес он. — Только и всего. Противостояние. Начнутся переговоры. Такое уже случалось в прошлом. И против вас будет не армия, а ФБР. А Бюро знает, как вести себя в подобных ситуациях. Все будет в порядке. Никто не станет вас убивать. Никому это даже в голову не придет. Это просто Боркен вас запугивает.

— Жить свободными или умереть. Вот о чем он все время говорит.

— Этим делом займется ФБР, — повторил Ричер. — Никто не собирается вас убивать.

Зажмурив мокрые от слез глаза, женщина судорожно закачала головой.

— Да нет же, нас убьет Боркен. Он, а не ФБР. Разве вы не понимаете, жить свободными или умереть? Если сюда придут, он перебьет нас всех до одного. Или заставит нас покончить с собой. Совершить массовое самоубийство. Он заставит нас сделать это, я точно знаю.

Ричер удивленно посмотрел на нее.

— Я подслушала их разговор. Они постоянно перешептываются, строят секретные планы. По их словам, женщины и дети должны умереть. Это якобы будет оправдано. С исторической точки зрения очень важно. Этого требуют обстоятельства.

— Вы это слышали? Когда?

— Постоянно. Они постоянно строят планы. Боркен и те, кому он доверяет. Они говорят, что женщины и дети должны умереть. Они собираются заставить нас покончить с собой. Совершить массовое самоубийство. Все женщины и дети. На шахте. Я считаю, нас заставят спуститься в шахту и покончить с собой.

Ричер оставался в лесу до тех пор, пока не оказался с севера от плаца. Затем он пошел на восток до дороги, выходящей из Йорка. Разбитая, вся в ухабах, она в лунном свете сияла серебром. Оставаясь в тени деревьев, Ричер пошел вдоль дороги на север.

Дорога серпантином петляла по склону горы, выписывая крутые повороты. Верный признак того, что она вела к чему-то сто́ящему, в противном случае не имело бы смысла тратить столько труда на то, чтобы ее проложить. Пройдя около мили и поднявшись на высоту около тысячи футов, дорога описала последний поворот и привела к чаше размером с небольшой стадион. Отчасти созданной природой, отчасти углубленной взрывотехниками, затаившейся в окружении высоких гор. Стены чаши образовывали отвесные скалы. В них через равные промежутки были проделаны взрывами полукруглые отверстия. Похожие на огромные норы. К некоторым из отвалов пустой породы были пристроены входы. У двух входов возвышались стены, перекрытые брусом.