Стивен Хантер - Крутые парни

— Как ты себя чувствуешь? — спросила она.

— Неплохо, — ответил он. — Знаешь, к концу действия лекарства появляется сильная боль, а потом примешь таблетку — и вроде опять ничего. Как качели: вверх-вниз, вверх-вниз.

— Бад, прости меня, что я сорвалась. Я так перепугалась, когда мне сказали, что ты ранен. Столько лет все было хорошо — и вот на тебе. Я ожидала, что у тебя будут перепады настроения. И это чудо, что ты так оптимистично смотришь на мир.

В «Пуме» заменили второй и третий номера. Болельщики, а большинство из них были родители игроков, нестройно захлопали. Но мальчишка, вышедший под вторым номером, схитрил, и его удалили. Третий получил право на двойной удар.

— Джефф смог бы побить этого парня, — с горечью проговорил Бад, — я точно знаю, что смог бы.

— Ты так рассержен, Бад, — заметила Джен. — Я не осуждаю тебя, ты так много пережил: и смерть Теда, и сам едва избежал гибели. Но я не могу видеть, как это съедает тебя изнутри. Управление не может найти тебе психотерапевта?

— Перестань, — отрезал он. — Мне не нужны никакие консультации. Мне надо снова приступить к работе. Я почувствую себя намного лучше, когда мы сумеем запереть беглецов в ловушку. Дело в этом.

Тем временем «Пума» пропустила мяч, и в следующую секунду ее игрок сделал неверный бросок. Счет стал девять — два. Втайне Бад был доволен. У Джеффа появились шансы вступить в игру.

И в самом деле, после того как было потеряно два очка и ни одного не приобретено, на площадку вызвали Джеффа. Бад видел, как Джефф энергично поднялся со скамейки, несколько раз наклонился и размял затекшую шею, потянулся, прогнулся в пояснице, надел шлем и вышел на площадку.

Бад следил, как его сын шел с лицом, скрытым за прочной маской, как за забралом воинского шлема, его глаза сузились, он избавился от мнительности и самокопания, от всех своих сиюминутных ненужных проблем. Он вошел в сектор, трижды отрепетировал движение броска, поработал бедром и битой, словно он отлаживал машину, которая должна была безошибочно принять мяч.

В ярком пятнистом свете прожекторов Джефф выглядел высоким, сильным, стройным и совершенным. Бад понимал, что сердце у Джеффа сейчас трепещет, как кролик в силках, а колени поднашиваются и дрожат, но издали он был похож на Кола Рипкена или на Джорджа Бретта — великих бейсболистов.

"Пусть он достойно примет мяч, — молился про себя Бад. — Яви милость моему сыну. Пусть он все сделает хорошо или хоти бы не очень плохо. Не допусти его неудачи. Я сделал достаточно промахов за нас двоих, так яви ему свою милость".

Подающий, высокий и гибкий чернокожий парень, резко развернулся и подал мяч, и Джефф отразил удар. Мяч влетел в перчатку принимающего, как пушечное ядро. От удара поднялась пыль, как будто это был удар пули. На мгновение у Бада вновь возникло перед глазами видение: волосы Теда, взметнувшиеся от выстрела, удар пули и смерть Теда. Он тряхнул головой, чтобы избавиться от непрошеных видений, и переключился на настоящее, чтобы увидеть, как Джефф отбивает второй мяч.

— Это должна быть его подача, — сказал он Джен. Подающий бросил, и Джефф перестарался, он слишком сильно прогнулся и не достал мяча. Вид у Джеффа был, как у подстреленного аиста, когда мяч укатился в третий сектор.

— Черт, ну этот-то мяч он должен был отразить. Про себя он подумал: "Я бы отдал жизнь, лишь бы у моего сына все получилось хорошо".

На пятой подаче Баду показалось, что подающий распрямился с особой силой и скоростью, как молниеносная пружина. Мяч высоко взлетел в свете прожекторов, и казалось, что ноги Джеффа вылетят сейчас из суставов, за ними последуют плечи, за плечами кисти рук и в последнюю очередь к небу взлетит бита. Все происходило, как в замедленной съемке, но, когда мяч соприкоснулся с битой, раздался такой треск, какого Бад в жизни своей не слышал. Даже выстрел Лэймара звучал тише. Мяч взлетел, вскочила публика, вскочил сам Бад с криком:

— Да, да, ДА!

Мяч вылетел с площадки.

— Лети, черт бы тебя побрал, ЛЕТИ! — Бад просто молил Бога, чтобы мяч улетел подальше. "О Боже, я прошу Тебя!"

Он увидел, нам левый игрок распластался у загородки, пытаясь накрыть улетевший мяч, и в какой-то момент Баду показалось, что это ему удастся, но броску не хватило ровно трех футов, и мяч улетел во тьму.

— О, Господи, — орал Бад, — он забил его, как к себе домой! Джефф, Джефф, ТАК ДЕРЖАТЬ!!!

Он захлебывался от восторга и плакал от радости, пока Джефф обходил сектора, застенчиво принимая поздравления от товарищей по команде.