Стивен Хантер - Крутые парни

Бад снова почувствовал, что его кто-то с любопытством разглядывает. Может, это Лэймар Пай смотрит на него сквозь прицел ружья, хищно прищурив левый глаз. Однако он подавил это чувство, вернулся к своей машине и связался с диспетчерской. Через полчаса пришел ответ: машина, зарегистрированная на имя Сонни Рыжего Медведя, не связана ни с какой преступной деятельностью. Никаких свидетельств антиобщественных проступков ни самого Сонни, ни членов его семьи в архивах штата и Федерального бюро расследований не имеется. Как раз в этот момент распахнулась дверь дома и Бад наконец понял, кто так внимательно смотрел на него из всех щелей. Из дома высыпала орда детишек и с ними красивая женщина. Она подвела кричащую и галдящую компанию к машине, куда все они, как это ни удивительно, уместились, завела двигатель и выехала со двора.

Бада охватило неясное подозрение.

— Диспетчерская, необходимо десять-сорок-три. Имя — Рыжий Медведь. Проверьте, кем выдано временное удостоверение на право вождения в штате Оклахома?

Он подождал ответа, и ему сообщили, что действительно, некая Карла Рыжий Медведь подавала заявление на получение временного удостоверения на право вождения автомобиля, но вопрос о выдаче его до сих пор не решен.

— Шесть-ноль-пять, хотите сообщить о нарушении закона?

Бад колебался. Было время, когда он сообщал о малейших отступлениях от закона. Закон суров и не терпит небрежного к себе отношения, касается ли это убийства или превышения скорости. Бад не знал снисхождения. Во всяком случае, раньше. Но сегодня его ничто не интересовало, кроме таинственной четверни. Ему не нужен был никто, кроме Лэймара Пая. Он сделал исключение для Рыжих Медведей. Кто знает, может, когда-нибудь ему это зачтется.

— Диспетчерская, ничего особенного, просто меня тут разобрало любопытство. Десять-двадцать-четыре. Я уезжаю.

— Шесть-ноль-пять, вас понял.

Кроме этого, никаких приключений в дальнейшем у Бада не случилось, если, конечно, визит к Медведям расценивать как приключение. В последующие несколько дней он побывал в третьем, четвертом и пятом графствах в поисках автомобилей трех моделей с нужными протекторами. Он с удовольствием ввязался в эту охоту за шинами, потому что она отвлекла его от мыслей об ЭТОМ.

В конце шестого дня он приехал по одному из последних в его списке адресов. Дом стоял на деревенской дороге близ Алтуса в графстве Кайова.

Бад остановился на дороге у въезда на ферму и доложил по форме десять-двадцать-три о своем местонахождении. Это была скудная и неплодородная часть Оклахомы, по бескрайней прерии гулял промозглый свистящий ветер. В миле от поворота виднелся старый, обшарпанный дощатый дом и скопление таких же старых покосившихся маленьких построек. Позади дома видна была гряда суровых гор. По равнине там и сям росли группами корявые степные дубы, похожие на стада буйволов, пришедших на водопой. Он медленно поехал к дому, еще раз сверив данные: автомобиль «тойота терсел» зарегистрирован на имя мисс Талл, Руты Бет.

Лэймар никогда не поддавался разочарованию и уж тем более никогда не признавал себя побежденным. Хотя, конечно, четыре тысячи пятьсот шестьдесят семь долларов восемьдесят семь центов вряд ли стоили затраченных на их добычу усилий.

— Может, это и немного, — сказал он, — но и не так уж мало, если подумать. На пять тысяч долларов можно купить уйму вещей, поездить по разным интересным местам и посмотреть мир.

По правде говоря, у Руты Бет на счету в банке лежали девять тысяч долларов, оставленные ей возлюбленными мамочкой и папочкой. Эти девять тысяч она была готова хоть сейчас преподнести Лэймару на блюдечке с голубой каемочкой.

— Рута Бет, этого делать не надо. Не стоит давать мужчине деньги, даже если ты его очень любишь.

— Нет, надо, если я так хочу, — настаивала она.

— Вот если наступит черный день, тогда твои деньги, может быть, и пригодятся. Может быть, мы возьмем их у тебя в долг. Хотя кто знает, может быть, номера банкнот переписаны и внесены в какой-нибудь долбанный компьютер.

— Моим маме и папе это было бы приятно, если бы ты согласился взять деньги, — упорствовала Рута Бет.

Лэймар улыбнулся. В глубине души он был, конечно, расстроен. В один из вечеров, когда маленькое семейство Руты Бет и Лэймара собиралось у телевизора и смотрело новости, касающиеся их подвигов, выступил какой-то чернокожий комментатор и сказал очень обидные слова.