Джек Хиггинс - Ночной рейс

– И тем не менее греки виновны в серьезном антигосударственном преступлении. – Рохас бросил зажженную спичку в чашку лейтенанта, и она погасла с легким шипением. – Впрочем, дело не в них. А в вас. Я хотел бы получить ответы на некоторые вопросы.

– Зря тратите время.

– Не думаю. Меня очень хорошо проинформировали относительно вас и ваших приятелей. Но кое в чем вы можете мне помочь. Этот цэрэушник, Моррисон, который готовил вас к выполнению вашей миссии. Он наверняка дал адреса агентов. Людей, живущих на острове, к которым в случае нужды можно обратиться.

– Спросите Курта Винера, – бросил Мэннинг. – Пусть он попробует помочь. А я не могу.

– По техническим причинам, суть которых совершенно очевидна, его сообщение оказалось весьма коротким. Я полагаюсь на вас: заполните эти пробелы.

Гарри пожал плечами.

– Я уже говорил: вы зря тратите время.

На Мэннинга смотрели черные немигающие глаза полковника – холодные, твердые, угрожающие. Рохас поднял руку и щелкнул пальцами.

Два солдата, стоявшие у двери, тут же бросились к капитану и заломили ему руки назад, за спинку стула.

– Наверное, пришло время вам понять, что мои намерения очень серьезны, – предупредил Рохас.

Глубоко затянувшись, он наклонился и дотронулся горящим концом сигары до правой щеки Мэннинга. Извиваясь как мог, Гарри пытался увернуться, но солдаты всем весом налегли на стул, придавливая его к столу.

Он начал глубоко дышать, пытаясь справиться с болью. Рохас больше не улыбался, он не отрываясь смотрел на Мэннинга застывшим взглядом, лицо его стало влажным от пота, и мясистые губы слегка подрагивали.

Когда страдание стало невыносимым, Мэннинг закричал и изо всех сил оттолкнулся от стола. Один из солдат упал на колени, ослабив хватку, стул перевернулся. Пленник вскочил на ноги, нанес зверский удар охраннику, который валялся на полу, и метнулся к двери. Но стоило ему дотронуться до ручки, как второй солдат, побежавший следом, ударил его прикладом автомата в поясницу.

Гарри скорчился на полу у стены и, задыхаясь, боролся с волнами боли, которые перекатывались через его тело. Сквозь шум в ушах до него едва доносился смех Рохаса.

– Упрямый народ эти англичане, – промурлыкал полковник по-испански. – Но вы у нас пройдете хорошую школу. Уведите его наверх.

Падая, Гарри ударился головой о стену, и кровь стала заливать ему глаз. Он попытался смахнуть ее рукой, тут же один из солдат рывком поднял его на ноги, и они двинулись к двери вслед за Рохасом.

Поднявшись по каменным ступеням, свернули в вымощенный плитами коридор. В дальнем его конце перед дверью находилась решетка, которую Рохас быстро отпер.

Анна и ее отец сидели возле стены на деревянной скамье. Миновав их, полковник прошествовал в кабинет и затворил за собой дверь. Солдат пихнул Мэннинга вперед, и они оказались возле той самой двери.

Все еще плохо соображая, капитан привалился к стене, покрытой белой штукатуркой. Он едва держался на ногах.

– С вами все в порядке, Гарри? – испуганно спросила Анна.

– Более или менее. Эти ребята ведут себя довольно грубо.

Кровь, стекавшая из пореза на лбу, оставила ярко-красные пятна на белой стене. Мэннинг доковылял до скамьи, рухнул на нее и вымученно улыбнулся.

У папаши Мелоса был разгневанный вид.

– Не стоит им забывать, что мы – граждане Великобритании, вот так. Они не имеют права держать нас здесь. Мы ничего плохого не сделали.

– Все права ничего не стоят с тех пор, как отсюда ушли наши последние канонерки, – усмехнулся Мэннинг. – Здешней банде плевать на британское правительство.

– Ну это мы еще посмотрим.

Анна, сложив носовой платочек, стерла кровь со лба Гарри. Он улыбнулся ей.

– Испугались?

– Меньше, чем следовало ожидать.

Он взял ее за руку и смущенно произнес:

– Простите, Анна. Я впутал вас в дерьмовую историю и в данный момент не вижу никакого выхода.

– Это не твоя вина, сынок, – вмешался папаша Мелос. – Мы знали, на что шли.

Не успел Мэннинг ответить, как открылась дверь кабинета полковника и из нее вышел маленький, довольно жалкого вида клерк в помятом габардиновом костюме.

– Проходите, все сразу, – мотнул он головой.

Пленники встали и в сопровождении охранников, мимо маленького клерка, двинулись в кабинет. Все его убранство состояло из конторского письменного стола да ковра во весь пол; стены были обшиты деревянными панелями. Рохас, стоявший у окна, повернулся к вошедшим и с серьезным выражением лица уселся за стол. Посмотрев какие-то бумаги, он остановил взгляд на Мэннинге.