Александр Маркьянов - Период распада (Третья мировая война) Часть 1

Но были и другие машины. Темно-зеленые, угловатые, самые разные, диковинно выглядящие, часто на них было оружие, и сидели солдаты. Солдаты целились по сторонам — но никогда не стреляли, а один раз солдат с такой вот машины бросил. Алиму что-то небольшое, завернутое в бумагу. Это оказался какой-то хлеб, хрусткий, до безумия вкусный и сладкий — Алим никогда не ел подобного. Он запомнил доброту шурави, который бросил ему такое чудо просто так — и поехал дальше. [25] А потом рассказывают, как советские солдаты разбрасывали замаскированные под игрушки гранаты, чтобы афганские дети брали их и подрывались. Да, к концу войны советские солдаты стали более жестокими, были зафиксированы случаи, когда за убийство главой семьи советского солдата — удалось схватить на месте — расстреляли всю семью, включая детей (и потом офицер получил за это немалый срок). Были и убийства детей, потому что при зачистке не поймешь, а бачата только отвернись — бросят гранату или выстрелят в спину. Но такого чтобы маскировать гранаты под игрушки, чтобы подрывались дети — не было.

В тот день отец послал его домой за лепешками, торговля шла неожиданно бойко, он продал все что есть, и начал даже опасаться, что им не хватит муки — а до автолавки, где можно купить и муку и много чего еще было еще два дня. Он побежал домой, взял у матери готовые лепешки, сказал, что нужно еще — и побежал обратно. Он знал, что на стоянке у кишлака стоят несколько грузовиков — бежал быстро, чтобы успеть, чтобы у отца не кончились лепешки до торговли, бежал, прижимая к груди стопку свежевыпеченных, пышущих жаром лепешек. Он бежал так быстро, что не заметил одну из этих машин, быстро ездящих, не посмотрел по сторонам. Бампер машины шурави отбросил его на обочину (Аллах уберег — не под колеса) и лепешки рассыпались по дорожной пыли.

Он удивился, когда из этой и других машин выскочили шурави, и один шурави гневно выговаривал другому, и чуть не ударил, а тот, второй униженно оправдывался. В Афганистане жизнь бачи стоила примерно как жизнь двух ослов, сбил — заплати выкуп и все. [26] Это правда. В Афганистане сбил насмерть ребенка — заплати семье и все, выкуп по размеру как за два сбитых ишака. Потом подъехал на своей машине, небольшой, такого же темно-зеленого цвета как и у шурави, Сулейман — новая власть назначила его и четвертых его товарищей заправлять делами в этом и других окрестных кишлаках, их все не любили, потому что местный мулла плохо говорил про них на проповедях. Сулейман и водители-шурави погрузили его в машину Сулеймана, положил на какие-то две палки с полотном посередине — и поехали по дороге туда, куда ехали проходящие по трассе машины. Алиму было больно, каждый вздох вызывал новый приступ боли — но он терпел и не плакал, потому что он мужчина, а мужчина плакать не должен. Сулейман ехал с ним и говорил, что они едут в большой город к настоящему доктору-шурави, что этот доктор-шурави очень хороший, и что он быстро вылечит его, а если он сделает ему больно — то это только потому, что так надо, чтобы он выздоровел. Алим не верил Сулейману, потому что если Аллах решит забрать кого-то к себе — он забирает, как он забрал братика — а доктор-знахарь из соседнего кишлака ничего не смог сделать. Отец тогда тяжело вздохнул и сказал — иншалла. Значит — так угодно Аллаху.

Больше всего Алиму было жаль пропавшие, втоптанные в пыль лепешки — ведь их готовила его мать.

Но через две недели Алим вернулся домой, совершенно здоровый — Сулейман сказал правду, доктор-шурави вылечил его. Когда Алим лежал в больнице — он видел больных, забинтованных шурави и их женщин, ухаживающих за ними. Он видел и таких же больных, забинтованных афганцев, их было не меньше чем шурави — женщины-шурави ухаживали и за ними. Женщины-шурави ухаживали и за ним тоже, кормили его и иногда давали очень вкусные вещи, которые он никогда не ел, и ему было жаль больных шурави и афганцев. Тогда же Алим решил, что шурави — хорошие, потому что они помогли ему и помогли другим людям, один из них просто так бросил ему вкусный хлеб, а другой, доктор-шурави — помог ему, когда он попал под грузовик. И Сулейман хороший, потому что Сулейман не солгал и Сулейман за шурави. А те, кто приходит с той стороны границы, те, кто прячется в горах и иногда по ночам приходит в кишлаки — это очень плохие люди, а мулла, который говорит, что они сражаются за свободу его страны и за ислам — он лжет. Это плохие люди, потому что они делают плохо другим людям, из-за них болеют шурави и другие афганцы и из-за них у доктора-шурави так много работы. Когда он вырастет — он станет бороться за то, чтобы никто не прятался в горах, и никто не ходил в Афганистан из другой страны чтобы делать плохо людям. Все это он сказал Сулейману, когда тот приехал его забирать из больницы — а Сулейман выслушал его, и сказал что он прав. И похлопал его по плечу.