Александр Маркьянов - Период распада (Третья мировая война) Часть 1

Тем не менее — комплекс уязвим. Хотя бы тем, что он на самом берегу. Но он уязвим для нападения американцев, которые постоянно держат сильную флотскую группировку в Персидском заливе. При необходимости, американцы могут пробить его числом — первыми пойдут A6 Prowler и более новые EF18 Growler, которые обрушат на позиции иранцем дождь противорадиолокационных и управляемых ракет. Затем на позиции, во время перезарядки обрушится подошедшая вторая волна — авианосные эскадрильи F18, перевооруженные для ударных задач — а также F16 и те же F18 базовой авиации с Кэмп-Балад и прочих аэродромов в Ираке. Пока самолеты базовой авиации будут наносить удар — самолеты авианосной вернутся на свои авианосцы, перевооружатся, дозаправятся и снова взлетят. Американцы просто возьмут числом, даже с потерями. Любая система ПВО рассчитывается на какое-то количество самолетов, и большего — ей просто не выдержать.

Что же касается израильтян — то им придется наносить удар после длительного и тяжелого перелета в режиме максимальной скрытности, за тысячу с лишним километров от родных баз, и все надо будет провернуть за один раз. Самолетов он сможет выделить немного: то что останется после комплектования северной группировки вторжения. С большой долей вероятности «западная» группировка выполнить свою задачу не сможет.

Но и не выполнить ее — нельзя.

Атомный центр в Араке, подземный комплекс, скорее всего — с атомным реактором. Три вынесенных общих радара, у самого объекта — сплошная стена ЗСУ-23-2, двадцать пять установок разных модификаций. Чуть дальше, наиболее вероятные азимуты подлета самолетов и крылатых ракет прикрывает два полных комплекта «Скайгард» и семь одиночных установок. Итого — три радара, больше сорока стволов, ракетных систем нет, прикрываются зонтиками с других объектов благо радиус действия позволяет.

Что там еще? Не стоит забывать про малые острова в Персидском заливе. Ради поддержания напряженности, иранцы располагают там комплексы вооружения, в нужной ситуации они смогут перекрыть судоходство по Персидскому заливу, лишив мир нефти. В основном там у них — установки «Силкуорм», установки противокорабельных ракет русского, верней советского еще производства, достаточно устаревшие. Но есть и силы прикрытия — зенитно-пушечные комплексы Зевс 23-2 и Зевс 23-6, ракетные комплексы Хок. Судя по тому, как защищаются эти позиции — Иран придает большое значение своим форпостам на этих островах. Та-а-к… а это что еще за чертовщина?

Подполковник придал разведснимку максимальное увеличение и некоторое время тупо смотрел на диковинный аппарат, пытаясь понять что же он видит. Потом понял — очередная самоделка. На прицепе были установлены восемь (!!!) пулеметов типа ДШК, в два ряда и с единым прицелом. Представив, какую стену огня могут создать одновременно восемь ДШК, подполковник непроизвольно поежился — почему это этот самодельный аппарат испугал его больше чем С300.

— Ой-вей…

Подполковник на секунду прибавил кулаками глаза, которые вот-вот должны были вывалиться из орбит, потом подхватил стоящую под рукой большую кружку, опрокинул ее в рот… и только тогда понял, что она пуста. Не заметив, он выпил весь кофе, который налил себе полчаса назад.

Или — не полчаса?

Прогулявшись по кабинету, подполковник Эгец подошел к кофейному аппарату, налил себе холодный, сваренный несколько часов назад кофе, в два могучих глотка выпил. От мерзкого вкуса остывшего кофе его аж передернуло, от желудка начала подниматься к горлу жгучая, раскаленная волна — изжога. Подполковник попытался вспомнить, когда последний раз он съел что-то, что подобает есть нормальному человеку — и не смог вспомнить.

Все, хватит… Так и до язвы желудка недалеко…

— Миша… — сказал подполковник Эгец…

— Ау? — прикомандированный офицер оторвался от экрана своего ноутбука

— Самое время кинуть что-нибудь на зуб. И поспать — как людям… Я тебя приглашаю разделить гостеприимство моего дома…

Миша встал. Потянулся… с наслаждением — он тоже тут сидел безвылазно, Бог знает сколько часов.

— Поехали…

Капитан афганской армии Алим Шариф, офицер, предатель, заговорщик и изменник Родине, на данный момент не только остающийся в живых, но и не раненый чем могли похвастаться немногие, облизывая пересохшие губы, перевернулся на живот, стараясь не порезаться об стекло, которым был завален коридор. Достал из автомата рожок, взвесил на руке, прикидывая вес — патронов двадцать должно быть осталось. Потом пересчитал остальные рожки из тех, которые были еще полные. Пять. Пять рожков — значит, у него что-то около ста семидесяти патронов. На один хороший штурм, а дальше автоматом как лопатой отмахиваться. Еще есть шесть осколочных гранат — их можно будет пустить в дело тогда, когда будет совсем хреново. Внешний периметр обороны министерства был атакован спецотрядом ХАД — коммандос из пятого управления, подготовленными шурави и являющимися одним из самых боеспособных подразделений спецназа в мире. Официально, они назывались «учебный батальон Президентской гвардии» — но лишь потому, что в Президентской гвардии жалование больше чем в армии в пять раз. Маневрируя на своих УАЗах и ведя огонь из установленных на них безоткатных орудий, пулеметов НСВТ, ДШК и КПВТ, автоматических гранатометов АГС-17, концентрируя огонь на самых важных узлах сопротивления, отсекая огнем АГС попытки окруженных защитников министерства прорваться к основному зданию, ведя огонь из засад из гранатометов СПГ-9 им удалось в жестоком ночном бою вывести из строя всю бронетехнику, которая была у защитников министерства — два танка Т-62 и четыре БРДМ-2, одна из которых догорала как раз перед позицией капитана Шарифа — и оттеснить тех, кто еще остался в живых в само здание министерства. В основном это были опытные, прошедшие огонь и медные трубы офицеры, имеющие реальный опыт участия в боевых действиях — а в здании министерства еще до путча были заготовлены солидные запасы оружия и боеприпасов, имелось несколько ДШК и АГС-17. Организовав круговую оборону, они сумели отстоять министерство и не дать спецназовцам ворваться на первые этажи. Понеся потери, спецназ ХАД избрал другую тактику — одни имитировали атаку, заставляя огневые точки в здании открывать огонь, вторые сосредоточенным огнем, сводя по одной точке огонь пяти-восьми СВД подавляли эти огневые точки, выбивая прежде всего прислугу группового оружия и стараясь вывести из строя само оружие. Вели они себя так, будто торопиться им особо некуда — значит, танкисты из Пули-Чахри либо не выступили в поддержку, как обещали, либо просто не смогли прорваться к городу. А это плохо. Очень плохо. Капитан Шариф отчетливо понимал, что будет дальше — выбив групповое оружие, чтобы облегчить прорыв штурмовой группы к зданию, спецназ предложит им сдаться. Что будет дальше — сомнений не вызывало, когда в декабре прошлого года арестовали группу генералов и командор Танай выдвинул ультиматум: или освобождение или мятеж — генералов освободили. Но генерал Алим Джан, начальник управления связи министерства обороны за день пребывания в ХАДовских застенках был измордован так, что идти сам не мог, его вынесли на носилках из здания ХАД и сразу увезли в военный госпиталь. Нет никаких оснований полагать, что если так поступили с генералом — с ними поступят как то по-другому, ведь они заговорщики и мятежники. Если же ультиматум о сдаче будет отклонен — группа поддержки нанесет удар по всем окнам из всего что есть, не давая поднять головы — а под прикрытием этого штурмовая группа броском выдвинется к зданию министерства, прорвется внутрь и завяжет бой уже в самом здании. Тогда — не уйдет никто.