Александр Маркьянов - Период распада (Третья мировая война) Часть 1

Капитан Гуль ехал в машине, следующем в кортеже второй, на заднем сидении на переднем сидел полковник, не отрывающийся от рации. Первой шла машина дорожной полиции, лидируя конвой и расчищая ему дорогу. Всего в караване были полицейская машина, три микроавтобуса и два больших армейских грузовика. В них набились все офицеры, какие только были в тот момент в академии и часть курсантов. Очевидно тех, кто уже принят в Боз Курт.

Через вечерние пробки они пробились легко, на окраине города к ним присоединилась еще одна полицейская машина и какой-то внедорожник. В этом составе они подъехали — с мигалками, с иллюминацией — к зданию на Башбалканлик, где не успели даже усилить посты.

Полковник вышел из машины, сильно хлопнув дверью, за ним последовало еще несколько офицеров. Другие, в том числе и капитан Эрим — остались у машин.

Бойцы из группы государственной охраны встретили их только тогда, когда первые офицеры, возглавляемые полковником, уже вошли в здание через основной вход.

— Что происходит?

Офицер службы государственной охраны явно еще ничего не понял, хотя вооружен был уже не пистолетом, а армейским автоматом, который не носил на ремне — а держал в руках.

— Я полковник Фарук Сезер, нас прислали на усиление охраны здания.

— Кто приказал?

— Начальник Генерального штаба. Мы часть прямого подчинения.

— У вас есть письменное предписание?

— Нет, мы не успели его получить. Приказание было отдано по коммутатору Генштаба, устно.

Офицерам охраны приказание об усилении отдали только двадцать минут назад, они толком не успели даже понять — что происходит. Командир их подразделения, отдавая приказ об усиленном несении службы, лишь сказал, что нужно быть готовым к массовым беспорядкам и эксцессам. И все равно он не поверил этим так скоро прибывшим и хорошо вооруженным военным.

— Прошу оставаться здесь.

Офицер направился к телефону, краем глаза заметив, как несколько человек из прибывших направились к дверям пожарной лестницы.

— Эй — крикнул он.

Ответом стал густой шквал автоматных очередей…

Сопротивление им оказали только на этаже, где проходило заседание СНБ. Безнадежное. Им это обошлось в одного убитого и троих раненых, противник был уничтожен до последнего человека. Пленных не брали.

Капитан Гуль вышел из разбитого пулями основного зала заседаний, отделанного мрамором и дорогими породами дерева, с большим круглым столом, где по центру стояла кадка с цветами. Отступил в сторону — пол в коридоре был мраморный, и крови было столько, что ноги скользили по ней, широкой рекой она стекала к лестнице и к лифтам. В здании уже не стреляли, трупы не убирали — несколько курсантов с автоматами стояли в разных частях коридора. Поддерживалась строгая дисциплина — никто даже не подумал взять что-то из кабинетов или обшарить карманы убитых, надеясь чем-то поживиться. Все знали, что расплата за это будет скорой и жестокой. Ждали съемочную группу — она должна была запечатлеть убитых членов правительства и самого премьер-министра. Потом это все должны были показать по национальному телевидению — как свидетельство того, что власть сменилась и защищать старую бессмысленно.

Стараясь не наступать в расплывшиеся по мрамору лужи крови, перешагивая через заставшие в неподвижности смерти трупы, капитан Гуль подошел к разбитому пулями панорамному окну. Это был один из последних этажей и вид отсюда, с самого высокого здания Анкары на город открывался прекрасный. Внизу бухтели моторами бронетранспортеры, вставая на позиции, их хорошо было видно из-за ночной подсветки здания. Их было два и на каждом из них к развевающемуся турецкому флагу спешно была пришпилена широкая белая лента — опознавательный признак, по этой белой ленте путчисты опознавали друг друга. Сигнал «Аслан атлади» передавался в эфире постоянно, и все больше и больше колонн бронетехники с развернутыми флагами с белой лентой выходили из расположения частей, выходили на дорогих, шли в сторону городов.

В центре Анкары шел бой. То и дело красные струи трассеров распарывали стремительно темнеющее небо.

Еще утром капитан Гуль не знал о том, что ему предстоит сделать вечером. Полковник не отдал ему ни одного приказа, он сам взял автомат и пошел в бой. Сегодня он убил по крайней мере четверых, он был в числе первых, кто ворвался в зал заседаний СНБ и открыл шквальный автоматный огонь по тем, чьи приказы еще вчера должен был выполнять.