Александр Маркьянов - Период распада (Третья мировая война) Часть 1

— Отдашь пистоль? У тебя есть уже.

— Не…

— Ну тогда меняемся.

— На што?

— А помнишь… разгрузка у меня там?

— Так на меня не налезет… Мне по заказу только шить.

— Ну, тады на горилку…

— Горилки не хватит. И винтовка у хлопчика дюже гарная…

— Куда тебе? К ней же патрон нештатный.

— Найдем… — прогудел гигант — не последний раз идем…

Молодой все не унимался

— Слышь ты… Ты пшек или пиндос? Звать тебя — как? По русски — розумеш?

— Оставь его в покое старлей — сказал старший — и грабки к нему не тяни. А то лишишься.

— Так он же связанный, товарищ майор…

— Таким… угрям это не проблема…

Но старлей, вопреки приказу не унялся, зачем-то полез к пленному, пытаясь его обыскать — благо сидел рядом.

— Та-а-ак… Что тут у тебя… ну-ка… ах ты с. а!

Сильный удар в челюсть, золотые мушки перед глазами, соленый вкус по рту — но Бейкер сознания не потерял — все как бы происходило не с ним, с кем-то другим, а он наблюдал за этим со стороны.

— А-аставить! Отставить! Ты что, старлей — о…л в атаке?!

Пожилой оставил свои дела и неудобно смотрел на молодого, дышащего тяжело как загнанная лошадь.

— Что с тобой? О…ел?!

— Тащ майор, вы посмотрите только. Он же, с. а с ветерана какого-то это снял, падла… Гад, его замочить за это… повесить, вы…дка! Трофеи собирал б…ь!

— Ну-ка дай сюда! — жестко сказал старший — и пистолет тоже!

Дисциплина в группе, которая его захватила была, это была не банда — молодой безропотно отдал требуемое.

— Теперь пересядь! Вон туда!

И эта команда была исполнена, благо салон внедорожного автобуса был полупустой.

— Тебе кто, долбоюноша, разрешил пленного бить? — с угрозой в голосе сказал старший — ты забыл, где находишься? Здесь армия, б…ь, а не постоялый двор разбойного приказа! Если, б…ь, не устраивает — пиши рапорт и до свидания! Мародеры, б…ь!

— Он же старика какого-то… тащ майор.

— Не тебе решать! Над тобой постарше люди есть, как годами так и званием! В Ростов приедем — они и решат, что делать! А твое дело — «так точно» отвечать, когда к тебе сочтут нужным обратиться! Не слышу!

— Так точно, тащ майор…

— Вот так. А приедем в расположение — я тебе вторую часть Мерлезонского балета устрою! Под толчок ямы новые нужны? Вот ты и выкопаешь! В личное время солдата, б…ь!

— Есть… — обреченно сказал молодой.

Какое-то время все съехали молча, потом старший опять заговорил, видимо чтобы немного разрядить обстановку.

— А вообще, Великан, хорошо сделал. Не растерялся. Не только Шмели таскать на хребте можешь…

— Дак… а что с ним делать то, тащ майор?

— Чо с ним делать… Поменяют, наверное. Говорили, Резниченко со своими попался, сидит на нарах в львовском гестапо. Вот и поменяют…

Что такое «гестапо» — Бейкер не знал. Но слово обмен — понял, и с той самой поры перестал пытаться высвободить руки. На месте… разберемся.

— В общем. Великан… объявляю тебе благодарность. Пока устную, а как приедем… так и сообразим чего, выпить да пожевать за это дело.

— Служу Советскому Союзу, товарищ майор… — привычно отозвался великан.

И вот тут то капитан американской армии Майкл Н. Бейкер, оперативник группы «Дельта» еще кое-что понял и осознал. Он понял, что у них — проблемы. Не у него лично — у всех них без исключения. У Соединенных штатов Америки.

Генерал-майор Дан Халуц, не желая отвлекать от боевой работы современные машины, курсировал над территорией Израиля на стареньком UН-1 Хью. Поскольку летать хотелось, а врачи по состоянию здоровья уже не разрешали этого делать — генерал часто сам садился за штурвал. Вот и сейчас — за штурвалом в опускающемся в облаке пыли вертолете подполковник Эгец разглядел лично Халуца.

Почему то сейчас подполковник был странно спокоен. Спокоен — потому что знал. Последний день они с Мишей проигрывали ситуацию со всех сторон, по очереди становясь иранскими генералами и стараясь разбить их же собственные эскадрильи вторжения. Вопрос за вопросом задавали они — сами себе, и тут же искали решение. И теперь, проведя целый день в бесконечных баталиях с Мишей, подполковник был уверен — выгорит. Не может не выгореть. Нет, кому суждено остаться на иранских плоскогорьях и в горах — тот там останется, это без вопросов. Но само дело — будет сделано.

Не дожидаясь полной остановки лопастей, генерал-майор полез из вертолета, он был одет в обычный летный комбинезон без таблички с именем и без знаков различия. Следом, уже из не слишком комфортабельного десантного отсека вертолета полезли еще люди — представители тех родов войск и служб, которых подполковник попросил привезти сюда.