Павел Гейцман - Тайник

Похищение! Похитили Тиссо!

Приятный и гостеприимный Тунис вдруг обернулся к нему другим, звериным ликом. На его глазах пристрелили незнакомого человека, который случайно подвернулся со своей развалиной. Боже ты мой, почему? Это просто невозможно…

Но постепенно возвращалась способность к логическому мышлению. Откуда они узнали, что доктор Тиссо собрался в отпуск и что именно он, Винтер, повезет его на аэродром? Он пошевелился. Солнце обжигало шею. День! Через минуту капот раскалится добела. Он с трудом выпрямился. Дорога была безлюдной. Только солнце поднималось над горизонтом — вечный и неутомимый странник, молчаливый свидетель всего, что случилось на грешной Земле с библейских времен, что случается и поныне.

Солнце высушило темное влажное пятно на земле. Никто здесь не умер, ничего не произошло.

Он отвернулся. Прямая линия шоссе и там, вдали, Габес. «Подождешь пятнадцать минут и можешь ехать!» — сказал парень и толкнул его стволом автомата. Он не знал, сколько сейчас времени, не знал, как долго он стоит здесь.

Около четырех они выехали из отеля «Магриб», чтобы Тиссо успел на первый рейс до Туниса, а оттуда международным рейсом — в Париж. После года каторжного труда на этой иссушенной зноем земле наконец-то три месяца отдыха. Для человека, который полжизни провел в невыносимых условиях, пустыня начисто лишена ореола романтики. Романтика — это снег и центральное отопление, переполненные улицы и девичьи лица.

— Послушайте, доктор, — сказал ему Тиссо вчера после обеда, когда они свершили официальный обряд передачи дел. — Я уже на самом деле не могу дождаться, я сыт всем этим по горло. Я старый осел, но что уж тут поделаешь… Дома опять буду с нетерпением ждать возвращения сюда. А у нас прекрасно — знаете Францию? Не знаете, а? Горы… Но это вы, конечно, можете себе представить: горы, лесные ручьи, излучины рек и, разумеется, море. Море неповторимо, море покоряет любого…

Он улыбнулся. Они сидели возле большой удобной палатки — из нескольких таких палаток, собственно, и состояла вся база геологической разведки — и смотрели на барханы. Здесь проходила граница между каменистым серизом , как называют его арабы, и песками Сахары. Источник Бир-Резене. Он посмотрел на Тиссо. Сухощавый и загорелый, лет пятидесяти, с поредевшими волосами, но с энергичным моложавым лицом. Выдающийся специалист, издавна сотрудничавший с геологической секцией ООН в Цюрихе. В течение многих лет ему поручали разнообразные исследования в развивающихся странах, а два года назад он возглавил работы на этом участке.

— Но самое прекрасное, — продолжал, немного помолчав, Тиссо, — наипрекраснейшее из прекрасного, дорогой коллега, это пустыня. Пустыня — королева красоты, сверхъестественный мираж, фантазия, пустыня… — Он помолчал, поднял руку и показал на отдаленные барханы. — Посмотрите, снова тот человек. — Он зашел в палатку, чтобы взять бинокль. — Да… — Передал бинокль Винтеру. — Почему он за нами наблюдает? Вы понимаете?

Среди барханов сидел верхом на верблюде человек и в бинокль смотрел на базу.

— Я уверен, что он нас тоже видит. Помашем ему? — улыбнулся Винтер.

— Если бы мы были где-нибудь на границе, где действует организация Сопротивления, но здесь…

— Возможно, он просто развлекается, ведь для кочевников мы существа с другой планеты.

— Во всяком случае, оставляю его вам, разбирайтесь с ним сами!

Кочевники? Нет, кочевники тут ни при чем! Он протер глаза и со стоном разогнулся. Боль в желудке ослабевала. В машине было уже натуральное пекло. Он сел за руль, чувствуя себя лет на двадцать старше Тиссо. Такое же высохшее, обожженное лицо глянуло на него из зеркала заднего вида. Только волос все-таки побольше… Он повернул ключ зажигания.

Действовать! Он должен немедленно действовать, должен… Но что должен? Те люди с фургоном, конечно, не из кочевников. Как и человек, следивший за лагерем и полевыми работами. Несколько раз Винтер пытался завязать с ним контакт, но тот всегда исчезал. Не искал компании.

Машина медленно тронулась. И что теперь? что дальше? Жестокая реальность сдавила горло. «Никакой полиции, никакого посольства, если хотите выжить!» — посоветовал человек с автоматом. «В восемь тридцать в кафе «Оазис».

Он посмотрел на часы. Думал, что у него масса времени, но времени не было, стрелки показывали без пятнадцати восемь. Он стоял на шоссе больше часа, а вовсе не пятнадцать минут. Словно привязанный к тому месту. Покинуть его значило принять решение. Но какое решение?