Любовь Рябикина - У каждого свой путь

Подполковник проснулся около десяти. Повернулся на жестком диване, не сразу поняв, что он находится не дома. Посмотрел в потолок с висевшей трехрожковой простенькой люстрой в виде колокольчиков, потянулся. Алексей и Лидия спали, зато их отпрыски что-то творили в кухне: пахло гарью. Петр вскочил и кинулся туда, испугавшись за пацанов. Но его страхи оказались напрасными. Старший сынишка Варнавиных, четырнадцатилетний Вовка, растапливал маленькую печку. Оглянулся на соседа и вполголоса поздоровался:

— Доброе утро, дядя Петя! Из-за дыма проснулись? Галанка у нас каждый раз вначале дымит, а потом все хорошо. Мама с папой уже не реагируют. Папа пытался с печкой разобраться, да так и не понял в чем дело.

Подполковник улыбнулся пацану:

— Сажей дымоход забило, чистить надо! Вот и вся премудрость. Я домой пошел. Если родители проснутся, скажешь.

— Дядь Петь, яичницу будете? Илюшка уже приготовил, пока я с печкой возился. Он у нас всегда готовит по утрам.

Собинову вдруг захотелось яичницы и он подошел к столу:

— А что, можно! Только лицо ополосну…

Звякнул в углу умывальником. Маленький Димка принес ему полотенце и пролепетал:

— Делзы! Мокким не коди!

Этот лепет умилил подполковника и он подхватил мальчишку на руки. Притиснул к себе сладко пахнущее тельце:

— Спасибо, Дима!

Ребенок смущенно отталкивался от широкой мужской груди:

— Я босой! Пусти!

Вместе с детьми Петр Леонидович позавтракал. Замполит с женой продолжали спать. Командир поблагодарил мальчишек за еду и направился домой. Замок на двери его озадачил. Он достал ключ и отпер квартиру. Распахнутые дверцы шкафа озадачили еще больше. На столе заметил исписанный листок. Он наклонился и прочел первые строчки вслух:

— “Петя! Я уезжаю к родителям навсегда…” — Опустился на стул и схватил листок в руки: — “Давно надо было уйти и не мешать тебе жить. Если бы не Лидия, я еще долго бы ничего не понимала. Соседка открыла глаза мне на меня саму. Тяжело сознавать, что сама сгубила собственное счастье. Любовь в тебе угасла давно, я видела, но не понимала, что виновата. Винила тебя в пьянстве и плохом отношении, а сама все делала для того, чтобы испортить их еще больше. Рада, что хоть поздно, но поняла это. Согласие на развод пришлю телеграфом, когда скажешь. Мне ничего не нужно. У родителей в квартире все есть и когда-нибудь останется мне. Надеюсь, ты еще будешь счастлив. Прости меня за все. Лариса”.

Подполковник минут десять сидел не шевелясь, перечитал письмо еще раз и еще. И вдруг облегченно вздохнул. Достал из холодильника бутылку водки и выпил рюмку:

— Спасибо, Лариса за свободу, обретенную без скандала!

Продолжение свадьбы началось около часу дня. Несколько помятые гости собирались за заново накрытым столом в доме Ушаковых. Собинов выглядел несколько странно: он то смеялся и шутил без меры, то неожиданно замыкался и о чем-то настойчиво думал. Варнавин заметил странное состояние соседа. Подошел:

— Петр, ты что-то странный сегодня. Что случилось?

— Лариса меня оставила без скандала. Уехала к родителям, пока я у вас спал. Твоя Лидия с ней разговор имела ночью. Видно крепко она моей мозги прочистила!

Замполит ахнул и сел рядом:

— Как уехала? Совсем?

Командир с удовольствием налил две рюмки:

— Совсем! За свободу!

Алексей рюмку взял, но пить не спешил. Позвал жену:

— Лида, подойди! — Женщина приблизилась и муж спросил: — Когда ты успела с его Ларисой поговорить?

— Вы уснули, а я заметила, что у нее свет и сходила.

— Лариса-то уехала от него. Бросила.

Варнавина медленно опустилась на стул:

— Уехала?.. Петь, прости меня, я не думала и в голове не держала, что…

Собинов остановил ее:

— Лидия, я давно думал о разводе, но скандала боялся. Лариса все начальство подняла бы с ног на уши. Сама знаешь, что могло последовать. Уж как тебе удалось ее за живое задеть, не знаю, только извиняться тебе не за что. Я тебе искренне благодарен.

Она, по-бабьи, пригорюнилась:

— Как жить-то будешь, Петь? Ведь сопьешься!

Он твердо ответил:

— Хорошо буду жить! Пить после свадьбы брошу. Развод начну оформлять.

Новый год Ушаковы встретили в семье дочери. Гуляли весело вместе с холостыми офицерами. Около часа ночи к ним завалились Варнавины и потащили в клуб при части. Танцы, хохот, веселье продолжалось долго. Все заметили, что Собинова нигде нет. После трех ночи решили наведаться в деревенский клуб. По дороге свернули к командирской квартире, но она оказалась заперта. Все удивились и направились в деревенский клуб. И только там обнаружили командира. Он сидел возле деревенской женщины и разговаривал с ней, держа на руках пацаненка лет пяти. Мальчишка прижался к груди командира светловолосой головенкой и тихонько сидел, держа его за пальцы.