Любовь Рябикина - У каждого свой путь

— Вылезайте. Все отлично прошло.

По дороге Марина поскользнулась и окунулась в воду еще раз. Руслан подхватил ее за талию обоими руками и приподнял над водой. Выбрался сам на край бассейна. Протянув руку, помог выбраться Степановой на дорожку из плиток. Пойманный стрелок лежал словно мертвый. Ему, чтоб не трепыхался, вкатили укол снотворного и он спокойно спал. К его груди тот же пиротехник клеил два пакетика с кровью и взрыватели чуть больше. Затем застегнул кожаную куртку. Нажал на пульт. В куртке образовались две дырки и начало расползаться кровавое пятно. Когда влага распределилась по всей груди, сделали несколько снимков. Затем подошло двое молодых милиционеров, получивших инструкции и снялись на фоне зелени. Это были «герои» будущего репортажа.

Через сутки в нескольких газетах появилось сообщение, что в Ботаническом саду погибли трое людей. Преступник застрелил Анжелику Полеву и ее друга биолога Руслана Салманова из ревности, но и сам погиб от руки бдительных охранников. Были даны фотографии плавающих трупов, застреленый бандит и «доблестные» охранники.

Марина и Руслан читали газету вместе, сидя на диване. Сошлись на том, что они на трупы похожи, а стрелок и подавно. Зато рассказ о «преступлении» их здорово позабавил. Оба нахохотались всласть. Привез газету, специально для них, водитель генерала Коля. Выгрузил в коридор огромную сумку продуктов, чемодан Степановой с вещами и кое-какую одежду для Салманова, остававшуюся у его матери. В квартиру Руслана никто, естественно, не ездил.

Они жили на конспиративной двухэтажной даче разведчиков в Мытищах. Зимой сюда редко приезжали, лишь в крайних случаях. Сейчас был именно он. За дачей следил и регулярно протапливал ее специально нанятый человек. Старик был далек от разведки и считал, что дом принадлежит «новому русскому». Когда появились живые «трупы», тут вполне можно было жить. Смотрителю тут же сообщили, что в ближайшие дни он может отдыхать. Маринку потряс слой пыли на мебели. В дом была проведена холодная вода и внутри имелся туалет. Это все же были удобства — не таскайся с ведрами.

Марина и Руслан прибыли после восьми вечера. Она сразу устроила приборку в доме. В стороне стояла крепкая, еще новенькая, баня. Зимой ею никто не пользовался. Женщина осмотрела баньку на следующий день и заявила:

— Вот здорово! Наконец-то попарюсь всласть!

Руслан посмотрел удивленно, но ни о чем не спросил. Рядом шумел лес. Дача стояла на окраине Мытищь. Со всех сторон, кроме ворот, ее окружали деревья. Возле въезда стояла огромная мрачная ель. От ворот до дома было приблизительно метров сто. От дома до бани метров пятьдесят. Зато рядышком с баней находился колодец. К нему была проторена тропа и женщина поняла, что им пользуются. Заглянув внутрь, заметила, что воды довольно много, несмотря на зиму. Марина разыскала в кладовке лыжи с ботинками. Предложила Салманову:

— Не хочешь прокатиться по лесу? На улице здорово! Словно дома нахожусь! Морозец легкий!

Он спросил:

— Ты не москвичка?

— Нет, но откуда, лучше не спрашивай…

Он начал собираться:

— Я на лыжах плохо езжу, но готов составить тебе компанию.

Степанова заговорила на чеченском:

— Торопиться не станем. Времени у нас хоть отбавляй. Завтра наши похороны состоятся. Надеюсь, ты не суеверен?

Он машинально ответил на чеченском:

— Нет. Говорят, когда хоронят, а ты жив — это к долгой жизни.

У Маринки почему-то защемило сердце, но она не подала и вида. Салманов наконец понял язык, на котором говорил с женщиной и задал вопрос:

— Ты говоришь на чеченском так, словно сама чеченка. Что ты еще знаешь? Или это секрет?

Степанова подняла голову, она как раз завязывала шнурки у ботинок:

— Арабский, пушту и фарси. Однажды пришлось притвориться арабкой. Ох и измучилась я с паранджой и длинной хламидой, которая зовется платьем.

Он усмехнулся. С минуту глядел на нее, пытаясь представить в восточных одеждах. На ум приходили лишь прозрачные шаровары и туника. Расшитые золотом подушки и кальян с длинным мундштуком. Мужчина покрутил головой, чувствуя, как сердце бешено забилось после подобных видений. Оба вышли во двор, где стояли воткнутые в снег лыжи и палки. Женщина в минуту справилась с запорами и стояла, ожидая его. Руслан кое-как застегнул крепления, шагнул и запор растегнулся. Женщина подъехала ближе и присела:

— Ставь ногу! Приподними пятку повыше… — Закрепила крючок в пазу и перешла на другую сторону: — Теперь давай и эту ногу. Ботинок еле держится.