Любовь Рябикина - У каждого свой путь

Оба занялись делом. Вернувшийся Лозовой с изумлением посмотрел на хлопотавшую у плиты девушку. Друг быстро подмигнул и Юрий все понял. Весело сказал:

— Сейчас мужики мебель передвинут у себя и придут, чтоб мою кровать перенести…

Она обернулась от плиты:

— Ужинать приходи! Я и на тебя готовлю.

Лейтенант и капитан вошли почти вслед за Лозовым. Марина их не знала. Александр официально представил ее:

— Марина, моя жена. Пока не официальная, но скоро будет и официальной! Это капитан Олег Татарников и лейтенант Павел Малых. Олег — десантник.

Худощавый русоволосый капитан в тельняшке десантника и со шрамом на щеке, твердо взглянул Степанову в глаза, посмотрел на Марину. Покачал головой, усмехнулся тонкими губами и сказал:

— Знаешь, Сашка, а я тебе даже в чем-то завидую! Ты способен на поступок! Конечно, тяжело тебе придется, но если помощь нужна, я рядом! — Мужчины пожали друг другу руки. Капитан обернулся к девушке, строго посмотрел в испуганные зеленые глаза и серьезно сказал: — А ты, маленькая жена, береги его. Он ради тебя сегодня погонами рискнул!

Ушакова вопросительно посмотрела на Степанова. Саша обнял ее за плечи и попытался сгладить суровые слова капитана:

— Да ну тебя, Олег! Не пугай Марину. Так уж и погонами! Наругают! Стерплю! Главное, что она со мной.

Розовощекий блондин с лейтенантскими погонами, не успевший переодеться, восхищенно смотрел на девушку, но так ничего и не сказал. Только хлопал выгоревшими ресницами и улыбался. Татарников и Лозовой потащили кровать. Малых прихватил свернутый матрас с одеялом и подушкой. Через пять минут все трое вернулись, чтоб перенести вещи и тумбочку. Возле двери офицеры обернулись с улыбками:

— Совет да любовь! На свадьбу-то не забудьте пригласить!

Маринка покраснела. Подойдя к Степанову, спрятала горевшее лицо у него под рукой. Она улыбалась. На душе было тревожно, но она знала, что все перенесет, лишь бы Саша был рядом. Соседи ушли. Мужчина посмотрел на выглядывающее из-под мышки лицо и сказал:

— Ну, вот, ты уже улыбаешься! Это хорошо! Жить будем, Марина, жить! И ни на кого не станем глядеть! Ты — моя, а я — только твой! Я родителям напишу, что женюсь.

Она испугалась:

— А если и они против?

Он покачал головой:

— В конце концов нам с ними не жить. Когда-нибудь смирятся!

Маринка прижалась к его груди головой и закрыла глаза. Мечтательно протянула:

— Мне так хорошо с тобой! Век бы от твоей груди не отходила. Ой! — Неожиданно подскочила и кинулась к плите: — Господи, чуть-чуть не проворонила! Картошка готова. Иди, поешь!

— А ты?

— И я с тобой поем. Надо нам с тобой на озеро сходить в выходной, порыбачить. Да ловушки на сомов поставить, самое время. Только тебе придется бегать по утрам, проверять!

Он улыбнулся и прижал ее к себе:

— Сбегаю! — Поцеловал в макушку и удивился: — Ты солнцем и молоком пахнешь!

Она понюхала его грудь и рассмеялась:

— А ты сигаретами и луком!

Оба хохотали, забыв обо всем. Принялись за еду. Они сидели и пили чай, когда раздался стук в дверь. Степанов переглянулся с Мариной и разрешил:

— Входите! Не заперто!

В прихожую ввалились командир части, замполит и родители Марины. Дочь вскочила при виде их, подошла к вставшему Саше. Обхватив его за пояс, замерла в ожидании. Собинов разглядывал влюбленную пару около минуты:

— Такого от вас, товарищ старший лейтенант я не ожидал! Похищение несовершеннолетней…

Маринка перебила резко:

— Никакого похищения не было! Я сама ушла от родителей. Сама! И не вернусь, чтобы мне сейчас не говорили. Я люблю Сашу!

Страх прошел. Маринка отпустила Степанова и встала впереди него, словно стараясь прикрыть собой ото всех нападок. Глядя на командира с вызовом, решительно выдала:

— Меня не захотели понять. Мне стали категорично диктовать условия и запрещать любить, а вы говорите о каком-то похищении! В деревнях в первую очередь баб судили, так и сейчас меня судите, а не его. Я ушла добровольно! — Обернулась к родителям и с вызовом спросила: — Вы за тряпками пришли? Сейчас отдам! Саша, у тебя найдется старая рубашка?

Собинов смутился и не знал, что сказать. Елена Константиновна заплакала, не в силах говорить. Иван Николаевич был рад провалиться сквозь землю и теперь переминался с ноги на ногу у двери. Лишь замполит улыбался:

— Ну и жену ты себе выбрал, Степанов! Да она нас за тебя в пол вобьет, не смотря на то, что маленькая и по росту и по возрасту! Марина, выслушай, не пори горячку! Мы не за тем пришли…