Любовь Рябикина - У каждого свой путь

Бандит немного подумал, а затем решил под утро напасть на пост и вырезать его. Попытаться найти этого светловолосого шурави. А еще притащить “в подарок” хозяевам русского офицера и попробовать все же подорвать проклятый мост остатками взрывчатки. Он очень надеялся, что русские, испортив ему операцию, успокоились и не так тщательно следят за дорогой.

Касем обошел своих людей и каждому дал по маленькому пакетику с белым порошком. Кое-кто тут же рванул в скалы, чтоб развести костерок и растворив героин, впрыснуть его в вену. Практически все мужчины в его отряде, включая его самого, были законченными наркоманами.

Степанова улеглась было спать, но что-то мешало спокойно заснуть. Казалось бы атака уже отбита, но тревога не хотела оставить ее в покое. Старший лейтенант давно спал напротив, а она все ворочалась. Затем встала. Этому чувству она доверяла. Не спеша натянула маску и перчатки. Прихватила автомат с запасным магазином, пару гранат и выбралась на воздух. Бесшумно подошла к блокпосту. Сержант Ивановский резко обернулся, почувствовав ее присутствие. Маринка успела сцапать занесенную для удара руку и отшвырнула парня в сторону. Прошипела:

— Не стоит, сержант! Враг бьет сразу, а не дожидается, когда ты обернешься. Учти на будущее!

Остальные удивленно смотрели на черную фигуру. Все знали, что это женщина, но ее бесшумное появление озадачило многих. Парень кивнул:

— Уж больно вы тихо подкрались. Я не слышал. Не спится?

Вместо ответа она попросила:

— Подвинься…

Приникла к узкой щели между камней. Минут пять разглядывала пространство перед мостом. Затем еле слышно сказала:

— Я прогуляюсь немножко на ту сторону. Следи внимательно, что-то мне не нравится сегодняшняя ночь…

Скользнула из укрытия и мигом скрылась из глаз. Ивановский покачал головой и вздохнул:

— Странная женщина. Такое чувство, словно она в темноте видит.

— Разведчица, что ты хочешь!

Марина находилась уже на другой стороне моста. Река шумела ночью не так сильно. Она расслышала, как впереди скатился камень. Мигом насторожилась и замерла. В голове мелькнуло: решили отомстить! Женщина залегла за низким каменным парапетом, собираясь застать банду врасплох. В голову пришла интересная мысль. Она быстро выдернула из кармана альпийский шнур. Привязала к нему увесистый кусок камня и положила на парапет, сверху пристроила несколько камней поменьше. Перекатилась на левую сторону и поступила точно так же. Шнур сильно не натягивала. Сама метнулась к блокпосту. Ивановский на этот раз даже не вздрогнул от ее появления. Марина прошипела:

— По-моему идут! Сейчас будет представление! Приготовь ракету.

Он догадливо спросил:

— Вы устроили ловушку?

На той стороне моста, словно в ответ на его вопрос, раздался грохот. Сам Касем запнулся за веревку и стащил камни. Уже падая на землю, вскрикнул в испуге, думая, что это гранаты. Его “войско” мигом попадало на землю, брякнув оружием дополнительно и открыв беспорядочный огонь в сторону блокпоста. Одурманенные наркотиком, они испытывали сейчас не просто страх, а настоящий ужас. Пули никому из солдат вреда не причинили, зато разбудили тех солдат, кто спал. Теперь ни о каком тайном нападении и речи быть не могло.

Ивановский пустил в небо ракету. Каждый камень на мосту стал отчетливо виден. Душманы оказались как на ладони! Укрыться им было негде. Пулемет шурави заговорил. Несколько духов бросились вперед, не соображая из-за того же наркотика, что делают. Но остальные приникли к камню и не шевелились. В небо взвилась вторая ракета, первая начала меркнуть. Затем взвились еще одна и еще. Ночь превратилась в день. На пост прибежал проснувшийся Каленин:

— Что тут у вас?

Марина пояснила, не отрывая взгляда от залегших бандитов:

— Банда напасть решила, да вот время не удачно выбрала… — Громко заговорила на фарси: — Через пару минут откроем прицельный огонь. Сдавайтесь!

Касем вскочил на ноги. Одним прыжком преодолел расстояние до парапета, перескочил его и скрылся в темноте. Высота там была всего метра три. Никто ничего не успел предпринять. Брошенные на произвол судьбы бандиты, на какое-то время растерялись от подобного предательства. Затем начали кричать вслед главарю свои проклятья:

— Пусть Аллах накажет тебя, Касем! Не стреляйте, мы сдаемся!

Двадцать три человека бросили оружие и сдались советскому посту. Ивановский полюбопытствовал:

— Скажите, а что там так грохнуло?