Александр Тамоников - Нацисты в белых халатах

– Вторую лекцию устраивать не буду, – процедил Попович. – Сами все слышали. Крузе и хозяйство с объекта доставлены туда, куда положено?

– Так точно, товарищ майор! – сказал Тетерин. – Довезли до Буровичей в лучшем виде, почти не растрясли. Вопрос позволите? – Глаза Бориса плутовато заблестели, он украдкой переглянулся с остальными.

– Нет. Сегодня все остаются в кабинете. Дорофеев может сбегать до хаты и принести личные вещи, в том числе зубные щетки. Туалетная комната с умывальником в конце коридора. Это не касается Кольского. Через час он выдвигается на полковую гауптвахту и оттуда поддерживает с нами связь. Дай бог, чтобы ночь прошла спокойно. Потом сбагрим фигурантов и будем вычислять Вальтера.

Глава 10

Военно-транспортный самолет «Ли-2» с пятиконечными звездами на хвосте и фюзеляже вынырнул из ночных туч на высоте две тысячи метров. Он шел с севера на юг. Извилистая линия фронта осталась на западе, километрах в восемнадцати.

Подобные версии американского «Дугласа», скопированного советскими конструкторами, переоборудовались под ночные бомбардировщики, снабжались дополнительными турелями и подвесками. Данный экземпляр не переделывали. Он возил грузы партизанам в немецкий тыл, использовался для сброса парашютистов.

В марте сорок третьего его захватили немцы на партизанском аэродроме. В ходе боя самолет почти не пострадал, чего не скажешь об экипаже и обслуживающем персонале. Немцы переделали его под свои нужды, установили дополнительную стрелковую точку в корме грузовой кабины.

Получасом ранее «Ли-2» взлетел с аэродрома под Витебском. Зенитки молчали, несмотря на пресловутые красные звезды. Пилоты и пассажиры досконально знали местность под крылом.

Самолет пересек линию фронта в пятидесяти километрах к северу от Рошева. Крупных соединений Красной армии в том районе не было. Самолет нырнул в плотную облачность, простирающуюся на десятки километров, а вышел из нее уже над территорией, освобожденной от немцев. Он обогнул Рошев и теперь шел на юг, на Панинские леса.

Монотонно гудели еще не старые двигатели. Самолет был произведен в Ташкенте в сорок втором году. Он то и дело проваливался в воздушные ямы. Пассажиры невесело шутили. Мол, у этих чертовых русских даже в воздухе то ямы, то канавы.

В четверть второго ночи он пересек северную границу Панинских лесов и начал снижаться. Крылатую машину дважды засекали посты воздушного наблюдения, оповещения и связи, но знакомые очертания сбивали их с толку.

Болота в этой части Белоруссии простирались не везде. На севере Панинская низменность была разнородной.

Пилот заложил плавный вираж на юго-восток. В этом месте заболоченные леса с запада на восток рассекала голая равнина шириной полкилометра. Выше стелющихся кустарников здесь ничего не росло. Вдоль опушки петляла проселочная дорога.

На этой восточной границе болот когда-то действовал запасной аэродром советской истребительной авиации. Он фактически не использовался вследствие удаленности и труднодоступности. Всю нагрузку принимал удобный аэродром в Буровичах.

В годы оккупации запасной аэродром тоже не пользовался популярностью. Одно время немцы пытались улучшить дорогу от него к Злотову, но игра не стоила свеч. Взлетные полосы зарастали бурьяном, ветшали аэродромные строения.

После взятия района советскими войсками о данном объекте никто и не вспомнил. Он не имел ни тактического, ни стратегического значения.

Это был первый самолет в Панинских лесах за много лет. Со стороны могло показаться, что он садится прямо на деревья. Машина снижалась быстро. Пилот был уверен в своих действиях. Он совершил посадку виртуозно, без огней и подсказок диспетчера. Погасли бортовые огни.

Пассажиры терпеливо сносили тряску, лишь глухо выражались по-немецки. Они сидели на откидных лавках, откинув головы к бортам.

Фюзеляж дрожал, самолет прыгал по кочкам, рывками замедлялся. Пилот увел машину с посадочной полосы, направил к северной кромке леса, где деревья на опушке формировали развесистый полог.

Полностью спрятаться под этим навесом самолет, разумеется, не мог. В длину он достигал почти двадцати метров, размах крыльев составлял без малого тридцать. Однако «Ли-2» частично он скрыл от посторонних глаз. Затих шум двигателей.

Отворилась дверь кабины пилотов. Оттуда выбрался худощавый борттехник, принялся пробираться к выходу. Отворилась дверь в фюзеляже позади крыльев. Заскрипел, раскладываясь, трап. Прозвучала лаконичная команда.