Роман Канушкин - Ночь Стилета

— Ладно, Игнат, пойду обходить гостей. Но как только появятся молодые, хряпнем водки.

— А то! С криком «горько»!

— Во-во… Давай, брат, расслабляться.

И Лютый направился изображать из себя гостеприимного хозяина. Игнат посмотрел на часы, на золотой хронограф «Longines» — была одна минута третьего.

Стая акул, о которой говорил Лютый… Игнат вдруг подумал, что иногда ты можешь и не почувствовать ранки — своего слабого места — и не знать, что стая акул уже очень близко. Не знать до тех пор, пока она не появится.

В два часа двадцать минут струнный квартет поднялся и заиграл «Свадебный марш» Мендельсона — свадьба началась. Огромный белый лимузин-стрейч остановился у главных ворот — от них через вереницу гостей прямо к дому вела ковровая дорожка, расстеленная специально для молодых.

В это время рыжий водитель, привезший сюда Игната, а теперь осуществляющий общее руководство ходом мероприятия, отчитывал водителя грузового фургона «Сладкий мир». Происходило это у вторых ворот, с задней стороны дома, и рыжий водитель мог в полный голос выражать свое недовольство, не опасаясь быть услышанным:

— Что, мать вашу через так, творится?! Что такое? Должны были быть до часу, сейчас половина третьего. Что за херня?!

— Нас остановил наряд милиции, — извиняющимся тоном отвечал водитель.

— Какой на хрен наряд? Я же сказал, если что — звонить сюда. Хорошо, молодые задержались… Давайте… — Рыжий кивнул охраннику, и они начали тщательно обыскивать всех прибывших с фургоном фирмы «Сладкий мир». Официанты не официанты — так полагалось, служба безопасности свое дело знала. Все, конечно, были чисты.

— Почему семеро? Что такой толпой завалились?

— По три с каждой стороны, и впереди церемониймейстер. Господи, чего ж обувь-то обыскиваете?

— Церемони… что-что? — Рыжий водитель усмехнулся.

— Церемониймейстер.

— Это что — по высшему классу?

— Увидите. Церемония разрабатывалась очень долго.

— По стилю, качеству исполнения не имеет равных, — не без гордости заявил один из официантов.

— Лучше бы вы приезжали вовремя, — отрезал водитель. — Ладно, поглядим, как все выйдет, но половину чаевых вы уже потеряли. А обувь… — Рыжий водитель надул щеки. — Профессионал в ботинке много чего спрячет. Так-то.

А потом двери грузового фургона раскрылись, и рыжий водитель ахнул — это было там, и это действительно было шедевром. Шедевром кулинарного искусства! Рыжий с удовлетворением отметил, что хоть не зря заплатили столько денег.

— Ну, аккуратней, давайте его сюда. Да, красавец.

— Не бойсь, — ответили ему, — мы свою работу знаем.

«Но половину чаевых я все равно с них удержу», — подумал рыжий водитель, пытаясь быстро вычислить, сколько денег в твердой валюте он сможет сэкономить на чаевых. Хотя высчитывать ему стоило кое-что совсем другое. Уже много позже дежуривший на повороте с Рублевского шоссе в бело-синем «форд краун виктория» инспектор ГАИ подтвердит, что грузовой фургон фирмы «Сладкий мир» действительно был остановлен нарядом милиции около часа пополудни. Через несколько минут фургон в сопровождении наряда двинулся к дому Лютого. Владимира Ильича инспектор уважал. Пару раз он останавливал его в легком подпитии за рулем то спортивного кабриолета, то огромного джипа. Иногда Лютый любил развеяться в одиночестве, без охраны. Откупные Владимира Ильича были более чем щедрыми, и делалось все с шутками-прибаутками. Словом, хороший малый. И сейчас, наблюдая, как грузовой фургон в сопровождении милицейского кортежа движется в сторону дома Лютого, инспектор лишь порадовался за Владимира Ильича — вот как подготовился к свадьбе брата! И может, с тихой белой завистью еще подумал: «Вон что такое деньги! Заставляют людей бегать по твоей указке!»

От поворота с Рублевского шоссе до дома Лютого было не более трех километров. И вот что рыжему водителю, бывшему с Лютым еще с времен Рижского рынка, стоило действительно вычислить: с какой скоростью грузовой фургон в сопровождении наряда милиции должен был двигаться, чтобы покрыть это расстояние почти за один час пятнадцать минут?

— Как зовут невесту-то?

Игнат обернулся. Рядом с ним стоял человек с мощным загривком, с лицом плоским и широким, что придавало ему сходство с черепахой, в расшитом и безумно дорогом летнем костюме — явно от Версаче. Состоятельная братва уважала этого модельера.

— Мариной, — ответил Игнат.

— Как в кино, — ухмыльнулся сосед, бросив на Игната быстрый взгляд.