Стивен Хантер - Снайпер

– Да, мы верили. Это именно то, за что они платят нам деньги, не так ли? На этом же принципе строилась и последняя ваша операция, так успешно проведенная в Новом Орлеане. Она стоила нам двух людей – умного архиепископа с удивительно стойкими моральными принципами и потрепанного войной и жизнью героя Вьетнама, который оказался довольно крепким орешком. Если же мы не используем в своих целях создавшуюся ситуацию и восторжествует воля архиепископа – я имею в виду, если что-то всплывет о батальоне “Пантеры” и о том, кто совершил это покушение и почему, – то и “правые” и “левые” в этой Богом забытой убогой стране поднимут невероятный шум и никогда между собой не договорятся. Никакого договора и в помине не будет. Опять начнутся сплошные перестрелки и войны, и по-прежнему будут продолжать умирать тысячи и тысячи людей…

– Ладно, мистер Мичам, пусть это вас сейчас не волнует. Вас должно волновать то, что здесь могут победить “левые”, даже несмотря на то, что коммунизм сейчас во всем мире разваливается, а кое-где уже совсем развалился, а также несмотря на то, что мы разнесли все в пух и прах в Персидском заливе. Вот на что вам надо обратить сейчас внимание.

Старик улыбнулся одной из своих загадочных озорных улыбок, но тут же поспешил спрятать ее под маской безразличия и скуки:

– Хорошо, Раймонд, верьте в то, что вам нравится, и в то, во что по каким-то непонятным причинам вам так хочется верить. Но вам придется согласиться со мной в одном – в том, что этот Суэггер должен быть пойман и уничтожен.

– Мы найдем его.

– Кстати, по этому поводу у меня возникла одна идея. “Электроток 5400”. Необычайно сложная конструкция и суперсовременный прибор, не так ли?

– Конечно, вы это и сами знаете.

– Я думаю, не стоит оставлять его в Новом Орлеане до тех пор, пока генерал найдет способы протащить его через таможню. Мне пришло в голову, что его можно достаточно эффективно использовать в поиске этого Суэггера.

– Черт, вы, как всегда, правы – согласился полковник.

– Да, я знал, что вам понравится эта мысль. Понимаете, Раймонд, несмотря ни на что, мы все равно должны заботиться и думать о самих себе и своей безопасности. Мы всегда так делали… И всегда будем так делать. Поэтому на вашем месте, – Мичам выдержал небольшую паузу, – я бы уничтожил эту кассету.

– Хорошо, я ее уничтожу, – сказал Шрек, задумчиво глядя на проклятую коробку в своих руках.

Автомобиль Боба буквально пронзал яркий, ослепляющий свет, льющийся на него со всех сторон. Ярким было все. Солнце неистово палило, заливая землю своим огненным сиянием, и белый песок, не впитывая в себя этот свет, сразу же отражал его в разные стороны. Боб вел машину с полуприкрытыми глазами, потому что у него не было солнцезащитных очков. Зная, что его лицо является сейчас самым известным лицом в Америке, он старался нигде не останавливаться и ехал все время прямо и без остановок. Питался он одними булочками и кокой, которые покупал в торговых автоматах на старых объездных заброшенных автозаправочных станциях. Слава Богу, что у него в бумажнике оказалось двести долларов. Он гнал машину, не обращая внимания на боль и сдерживая гнев, он приказывал себе ехать и, сцепив зубы, выполнял собственный приказ. Становилось очень жарко. Кругом была пустыня.

Огромные кактусы с длинными и тонкими колючками выглядели так, будто хотели кинуться на него и заколоть. В глубине души, в той ее части, которая сохраняла в себе остатки религиозности, эти кактусы сейчас ассоциировались у него с распятиями, хотя он никогда не был католиком, а скорее чем-то вроде баптиста, особенно пока был жив его отец. Лежащая перед ним дорога, по мере того, как взгляд устремлялся по ней вдаль, постепенно расплавлялась и таяла, превращаясь в жаркое, плавно колышущееся в воздухе пятно. То и дело появлялись какие-то миражи и казалось, что пыльные чертики перебегают с одной стороны дороги на другую. Он ехал только вперед.

Стрелка спидометра все время указывала на цифру семьдесят – ровно на пять миль в час больше, чем положено на этом участке дороги. Это была уже третья украденная машина, “меркури-бобкэт” 1986 года выпуска. Перед тем как украсть машину, Боб всегда менял на ней номера, снимая их с какого-нибудь другого автомобиля, – это был старый трюк, о котором он услышал на острове Паррис от одного чернокожего юноши, наверное, давным-давно погибшего во Вьетнаме. Бобу выпали тяжелые испытания. Он пробирался через топи и болота, мокрый и злой, еле живой от усталости и потери крови, охотясь на животных только для того, чтобы выжить, и стреляя только в тех случаях, когда наверняка был уверен в том, что попадет; а когда у него остался последний патрон, который он в конце концов был все-таки вынужден использовать, ему повезло – он наткнулся на следы цивилизации. Тогда Боб выбросил пистолет и угнал машину, а потом было долгое восемнадцатичасовое путешествие, которое и привело его в пустыню. Десять часов в Техасе. Нью-Мексико был короче. Сейчас он находился в Аризоне. И, хотя Техас остался далеко позади, путешествие по этому штату было очень и очень длинным и трудным. Он знал, что уже почти достиг цели. Но что его ждет там? Может быть, ничего. А может быть, как раз то, что ему сейчас надо. Все равно выбора нет; может, он все это выдумал? Нет, не выдумал, просто сейчас в мире нет другого места, в котором бы они не искали его, и, если он не поедет туда, его обязательно схватят. Его ищут везде… только не здесь. У него был еще один шанс.