Лев Константинов - Удар мечом (с иллюстрациями)

Дед умер еще в двадцатые годы. Дом перешел по наследству к отцу Ивы. Во время оккупации в нем размещалось какое-то немецкое учреждение. После возвращения Иве пришлось потратить немало сил, чтобы доказать, что этот особняк — ее собственность. К счастью, сохранилось завещание отца, оно и помогло решить этот вопрос в горсовете. Но девушка понимала: претендовать ей, одинокой, на большой особняк бессмысленно, тем более что он уже был разлинеен на коммунальные квартиры, в них жили какие-то люди и уезжать не собирались. И когда в конце концов в горсовете ей предложили одну из таких квартир — две комнаты и кухню, — она после долгих колебаний согласилась. Только дерзко потребовала, чтобы вернули имущество, разграбленное злыми людьми.

— Все претензии — к фашистам, — хмуро и холодно ответил ей инспектор жилотдела. — Они там хозяйничали. Но если что найдете в других квартирах, докажете, что ваше, — забирайте…

Инспектора раздражала эта визитерша — такая молодая, а цепкая, своего не упустит. «Надо бы поинтересоваться, что за птица ее отец, — подумал инспектор. — Почему это он так внезапно исчез из города накануне войны?» Но в уголке заявления Менжерес стояла четкая резолюция руководства жилотдела: «Решить положительно», и служащий махнул рукой. Тем более что как раз появилась еще одна посетительница — крикливая и шумная.

А Ива прошла по всем квартирам, отыскала часть мебели — дорогой старинной работы, кое-что из домашней утвари. Велела дворнику все это снести в свои комнаты. Когда новые владельцы пробовали возражать, спокойно и холодно говорила: «Это мое. Скажите спасибо, что не требую плату за пользование». — «Да зачем вам столько мебели? — удивлялись соседи. — Не квартира, а склад…»

Но Ива знала, что делала: большую часть собранного имущества она продала, оставила себе только самое необходимое и ценное. Эту торговую операцию помог ей осуществить Стефан, заработавший неплохие комиссионные. На вырученные деньги — сумму немалую — она могла безбедно жить какое-то время. Жильцы особняка оборотистость оценили, но невзлюбили крепко и за глаза называли не иначе как мегерой. Слово было для большинства непонятное и оттого еще более обидное: «Вон наша мегера пошла»…

Иве было скучно в этом доме, и она обрадовалась, когда Оксана переселилась в особняк. Предупредила деловито: «Плату брать с тебя не буду, а всякие там квартирные налоги — пополам…» Она так и сказала: налоги.

Ива шла по аллее к парадному входу. Окна светились. Оксана была дома.

А получасом раньше по этой же аллее прошли двое мужчин. Они долю присматривались, будто принюхивались к особняку, постояли у каменных львов. В пасти одного из чудовищ торчала еловая веточка.

— Все в порядке, — сказал высокий. — Можно идти.

Это был Северин. Второй — Кругляк — приземистый, полноватый, лет тридцати, молча зашагал по аллее. Солидное, но недорогое полупальто, перешитое из офицерской шинели, полевая сумка в руках придавали ему сходство с районным служащим средней руки, приехавшим в большой город по делам. Тогда так одевались многие, подгоняя военную одежду к мирному времени. Привезенные с фронтов полевые сумки на несколько лет вытеснили портфели.

— По лестнице на второй этаж, первая дверь налево, — напомнил Северин.

— Знаю…

Северин еще раньше познакомил Кругляка с детальной схемой дома. Они вошли в парадное, поднялись по скрипучим деревянным ступеням. Остановились у двери, прислушались. Оксана им открыла сразу же, как только Северин трижды, с интервалами, постучал. Ни о чем не спрашивая, она посторонилась, впуская гостей.

— Ива скоро придет, — сказала предупредительно.

— Подождем, — Кругляк и Северин прошли во вторую комнату, чуть поменьше первой.

— Это Ивина, — объяснила Оксана, — сегодня задержалась. Видно. Владислав все-таки набился в провожатые. А так — каждый вечер дома, над книжками.

— Как она тебе? — спросил Кругляк.

— Гарна дивчина, пане Кругляк, — Оксана отвечала торопливо, чуть заискивающе.

— Гарна — это эмоции. А конкретно?

— Не эмоции. Вы же знаете, я на весь мир смотрю вашими глазами. Гарна — значит не болтливая, в чужие дела не лезет и про свои не рассказывает. Держится уверенно и себе цену знает. Красотой тоже доля не обидела. Хочу вас предупредить — Ива человек со странностями.

— Что это значит?

— А то, что характер у нее очень неуравновешенный. Вспыхивает, как свечка. И тогда способна на все.

— Посмотрим, — протянул неопределенно Кругляк.