Лев Константинов - Схватка с ненавистью (с иллюстрациями)

— Я и не сомневалась.

— После командировки, где он так внезапно «исчез», Сыч разговорился, и его показания лишний раз помогли нам точно очертить очаг деятельности Беса.

— Очаг?

— В данном случае этот термин вполне уместен. Иногда я сравниваю нашу профессию с профессией врача. Ведь долг медика не только врачевать, но и предупреждать заболевания. Националистический яд опасен, особенно для молодых, за плечами у которых нет ни жизненного опыта, ни опыта политической борьбы.

Мария поняла, кого имел в виду полковник. Тот же Буй-Тур примкнул к националистам в восемнадцать лет, полагая, что этим принесет пользу Украине. А вышло что? На совести у этого незаурядного и храброго человека — пожары мирных сел, жестокие рейды его сотни.

— Когда Буй-Тур вошел в квартиру Беса, — улыбнулась Мария, — он был таким натуральным бандитским сотником, что я чудом удержалась от желания выстрелить.

— Куда уж натуральнее… — засмеялся и Коломиец.

— Хорошо, что вовремя увидела за его спиной Малеванного в какой-то нелепой шляпе с пером.

— Такую носил Щупак, адъютант Буй-Тура. Бес не знал Щупака в лицо, потому мы и рискнули определить в адъютанты сотнику нашего старшего лейтенанта.

— Как сейчас Буй-Тур?

— Читает запоем все газеты и книги, которые к нему попадают. Часами молчит. Оживает, становится мягким и добрым, когда видит сына.

— Злая выпала доля хлопцу.

— Можно было бы сказать: сам виноват. Но в искалеченных жизнях, таких, как Буй-Тур, виноваты и Рен, и Мудрый, и Бес.

Теперь, когда все было уже позади, Коломиец и Мария обстоятельно, неторопливо шли по следам операции, ими же осуществленной.

Так и солдаты после боя вспоминают, как поднимались в атаку, как пуля врезалась в каску, и рвут на мелкие шматочки письма-завещания родным: смерть прошла стороной.

— Уже поздно, — сказала Мария. — Я так обрадовалась встрече, что и забыла — у вас завтра обычный рабочий день.

— А у тебя отдых. Два — три дня отдохнешь — и садись за письменный стол: припомни каждую деталь, каждую мельчайшую подробность. Ты побывала в самом логове — нам крайне важно было узнать, что там творится.

Полковник протянул Марии лист папиросной бумаги — въелись в него полустертые буквы. Мария прочитала:

«Надлежит разыскать особо опасного для нашего движения агента НКВД, известного нашим людям под псевдо „Зоряна“, „Горлинка“, „Подолянка“, „Мавка“ и другими».

Далее шел обстоятельный перечень примет Марии и приказ:

«Каждый член организации, который опознает эту чекистку, должен, не ожидая особых на то приказов, любым путем, даже ценою собственной жизни, ее уничтожить».

Мария внимательно прочитала каждую строчку, взгляд у нее стал твердым — таким же, как тогда, когда ударила из автомата по приспешникам Беса.

— Крупно распорядился моей судьбой Мудрый.

— Не он, — поправил полковник, — Бес. Мудрый еще ничего не знает. Это последний приказ Беса.

— Он мог попасть к Мудрому?

— Нет, тропа к референту службы безпеки не действует. Но я хотел тебя предупредить… — Полковник как бы взвешивал, стоит ли говорить об этом Марии или нет.

— О чем?

— Бес передал отпечатанные под копирку экземпляры приказа одному из своих уцелевших курьеров — Серому. Серый ушел от нас, как-то выскользнул. Что это значит, сама понимаешь…

— Значит, борьба продолжается, — повторила Мария, — хоть и густой сетью мы прошлись, но кто-то из «лыцарей» смог закопаться в ил, где-то отсиживается в глухих омутах.

— Потому и рассказал тебе об этом приказе.

— Учту, товарищ полковник, — ответила Мария и подумала: пусть лучше не становятся на ее пути те, кто вздумает выполнить последний приказ Беса. Враги научили ее стрелять первой…

— Ну, еще раз с возвращением тебя, Мария Григорьевна! — Полковник встал, подчеркивая этим и значимость того, что хотел сказать, и давая понять, что пора прощаться. — И с успешным выполнением задания Родины!

Мария тоже встала.

— Служу Советскому Союзу! — ответила тихо.

И может быть, именно сейчас, в эту минуту, капитан государственной безопасности Мария Григорьевна Шевчук окончательно поняла, поверила, что многодневная операция закончена, она дома, среди своих.

Когда в жаркие летние дни 1944 года Советская Армия, громя фашистов на западных землях Украины, выходила на берега Западного Буга и Вислы, многим казалось поначалу, что с войной здесь покончено навсегда и можно спокойно приступать к мирному труду, восстанавливать разрушенное оккупантами хозяйство.