Лев Константинов - Схватка с ненавистью (с иллюстрациями)

«В такую погоду и собаку на подворье не выгоняют», — ворчали боевики, когда снаряжал их Бес в очередной рейд.

С той поры и чувствовал Юлий Макарович приближение дождливой поры за несколько дней. И сегодня еще с утра он точно знал, что солнце укатится не за горизонт, а скользнет за тучи и ночь будет дождливой.

Так оно и случилось. Ближе к вечеру стаей, солидно и неторопливо, поползли по небу рваные темные облака. Потянул резкий, порывистый ветер. Город прикрылся от ночи множеством огней, но и они светили тускло, желто. Палые листья закружились под ударами ветра, цеплялись за булыжники мостовой.

Дождь забарабанил в окна, и Юлий Макарович вздрогнул: ему почудились в звонком перестуке чьи-то шаги. Он тяжело поднялся с кресла и подошел к окну. Дождь падал стеной, по стеклам текли ручейки, и видно ничего не было. Юлий Макарович вспомнил, как врач, простукивая и прослушивая его, приговаривал: «Покой, полный покой… Сердце устало, надо ему помогать…» — «Вот дотяну до пенсии…» — неопределенно бормотал Юлий Макарович. Он и в самом деле чувствовал себя неважно: годы давали себя знать.

И росла, становилась очень осязаемой тревога. Она поселилась в квартире Беса, и он ее пытался прогнать, вышвырнуть под дождь, но ничего не получалось.

Ганна сообщила, что благополучно добралась до сотни Буй-Тура, просила подумать о новом комплекте документов, о новых вариантах легализации. Она не собиралась совой сидеть в лесу, напоминала, что есть задание, которое надо выполнять.

Проходили дни и недели — не было вестей от Чайки. Девушка будто растворилась в огромном мире, она вышла из-под контроля Беса, и это его волновало больше всего. Где она и что с нею?

А вчера показалось Бесу, что встретил он Лесю Чайку на центральной улице города. Был вечер, на улице людно, и вдруг мелькнула в толпе знакомая фигурка. Бес остановился, пораженный, — точно она или почудилось? Девушка шла торопливо: тот же рост, такая же походка — властная, решительная. Бес кинулся вдогонку, но толпа закрыла девушку, и он ее потерял из виду.

Он проклинал себя за то, что упустил секунды й упустил девицу: можно было бы сразу убедиться, что ошибся, и тогда было бы спокойнее и не лежал бы камень на сердце.

А если это была Чайка?

Тогда, значит, стал он пешкой в чужой игре, волочит, старый осел, упряжку, седоки в которой кто — известно.

Дождь все стучался в окна, ветер швырял его горстями, зло и сильно. Вспомнился Бесу такой же дождливый вечер, когда постучалась к нему «племянница». Она пришла уверенно, вела себя напористо, только чуть растерялась, когда заметила подозрительность Юлия Макаровича. Да, он до конца тогда не поверил паролю. Что-то насторожило его. Что?..

Бес вспоминал тот вечер минута за минутой, он будто прокручивал в памяти старую ленту.

Кадр : Входит Ганна. Среднего роста, в затрепанном ветрами плащике, озябшая: «Племянница я ваша, Юлий Макарович, Ганна».

Пометка на полях: «Появилась, когда и ждать перестал. Слишком долго была в сотне Буй-Тура… В сотне? А почему, собственно, она шла к нему через сотню? У нее было два пути: прямо к нему, Юлию Макаровичу, и — в лес, к Буй-Туру. К нему было проще, а она пошла в лес… С чего бы?»

Задать бы ей этот вопрос, но теперь жди, когда будет возможность.

Снова кадр : чемоданчик гостьи, ничего интересного: шмат сала, домашняя колбаса, желтая грудка масла.

Для маскировки удобно — подарок родственнику-горожанину.

И опять зарубка в памяти: «Неужто Буй-Туру так хорошо в лесу живется, что и сало есть, и масло сливочное, и колбасы не переводятся?»

В следующем кадре опять Злата-Ганна. Цепкий у нее взгляд, уверенные движения… По комнате ходит сторожко, как человек, привыкший к опасности. Вот Юлий Макарович потянулся к зажигалке на столе, а она резко повернулась, готовая встретить удар, если он последует…

У Юлия Макаровича вертятся в голове какие-то обрывки смутных воспоминаний, более давних по времени. В лесах Зеленого Гая в сотне Стафийчука появилась курьер с особыми полномочиями. Решительная девица, обвинившая Стафийчука в измене, в предательстве интересов Украины. Пытались они осуществить тогда операцию «Кровь и пепел», собрали все наличные силы и… угодили в западню. Среди мертвых и живых курьера Горлинки не оказалось.

До прихода в сотню Стафийчука она работала учительницей в начальной школе Зеленого Гая, и, если память не изменяет, фамилия у нее была Шевчук… Точно: Мария Григорьевна Шевчук… Среднего росточка, синеглазая красавица…