Роберт Крейс - Смертельные игры

Я проехал через поселок, остановился среди высоких сорняков у дороги и стал наблюдать за домом, пока небо не почернело. Джои и тип в галстуке так и не появились. Над окрестностями нависали темные тени. Новый дом с веселеньким пейзажем вокруг совсем не походил на место, где люди прячутся, дрожа от страха, и откуда насылают головорезов на ничего не подозревающего частного сыщика. С другой стороны, так всегда и бывает. Когда мой желудок начал возмущаться так громко, что уже заглушал радио, я повернул назад в «Говард Джонсон».

Каждый следующий день был похож на предыдущий. Тоби отправлялся в школу на красном велосипеде, потом Карен уезжала в банк. Она приходила туда раньше остальных и открывала дверь. Джойс Стебен появлялась через две-три минуты после нее, а перед самым открытием банка, к девяти, подъезжала оператор.

Клиенты приходили и уходили. Иногда утром или в середине дня Карен осматривала объекты недвижимости и встречалась с разными людьми. Они смотрели друг на друга, улыбались, размахивали руками, а потом Карен возвращалась в офис.

Каждый день между четырьмя и половиной пятого Тоби подъезжал на велосипеде к банку и оставался там до тех пор, пока Карен не заканчивала работу — иногда сразу, как появлялся Тоби, иногда около пяти. И они ехали домой. Пару раз Карен делала мелкие дела по дороге, но, как правило, они отправлялись прямо домой. Один раз они скатали в «Макдоналдс», за четырнадцать миль от Челама, и еще раз — в соседний город, посмотреть новый фильм со Стивеном Сигалом. Однажды Тоби не появился в банке, а Карен ушла с работы пораньше, чтобы поприсутствовать на баскетбольном матче между «Ревущими медведями» школы имени Вудро Вильсона и «Львами» из Раунд-Хилл. Я вошел в школу через заднюю дверь, чтобы понаблюдать за матчем со сцены. Тоби играл за правого форварда, причем очень даже неплохо. Карен сидела в первом ряду и отчаянно болела. Она даже обозвала кого-то из распорядителей придурком. «Ревущие медведи» проиграли со счетом 38:32. Карен отвезла Тоби в заведение под названием «Монтебекс» и в качестве утешения угостила элем. Портрет прекрасной семьи, в которой имеется только один родитель.

На четвертый день в шесть ноль пять утра все развалилось.

Я ехал в сторону дома Карен Шипли, когда она промчалась мимо меня в противоположном направлении, на час раньше обычного.

Я развернулся на подъездной дорожке, засыпанной гравием, пропустил вперед пикап с биглем на заднем сиденье и последовал за Карен. Она промчалась через Челам, выехала на шоссе и направилась в сторону Вестчестера. Интенсивное движение было мне на руку, так как облегчало слежку. Карен держалась правой полосы и свернула у знака «Датчи». Затем, примерно через милю, направилась к парковке заброшенной станции техобслуживания «Игл» и заглушила мотор. Вокруг никого не было. Я еще примерно полмили ехал за стариком в «шевроле» 1948 года, затем свернул на обочину и остановился. Продравшись сквозь заросли берез и вязов, я занял наблюдательный пост позади станции. Карен сидела в машине.

Холодный воздух и запах зимнего леса напомнили мне детство, как я охотился осенью на белок и белохвостых оленей, и на меня снизошло умиротворение, в которое погружаешься, оказавшись один на один с природой. Мне стало интересно, испытывает ли Карен Шипли то же самое и не за этим ли она сюда приехала.

Без двадцати двух минут семь с дороги свернул черный «линкольн таун кар» с тонированными стеклами и телефонной антенной и остановился позади нее. Дверь открылась, и появился темноволосый мужчина с толстой шеей и широкой спиной. Слегка за тридцать, выше меня, в дорогом пальто «Честерфилд», серых слаксах и черных ботинках от Гуччи, до того начищенных, что, похоже, он держал их в холодильнике. Мужчина достал из багажника зеленый нейлоновый мешок, подошел к «ЛеБарону» Карен и натянуто улыбнулся, хотя не думаю, что он жаждал продемонстрировать ей свое хорошее отношение. Карен вышла из машины, однако улыбаться не стала, взяла мешок и швырнула на пассажирское сиденье.

Они о чем-то поговорили. Губы Карен были поджаты, в глазах застыло сердитое выражение, она стояла, оперевшись спиной о свою машину. Мужчина потянулся к ней и коснулся ее руки. И я заметил, как напряглась Карен. Он еще что-то сказал, снова к ней прикоснулся, но на сей раз она оттолкнула его руку, и он ударил ее по лицу. Так сильно, что у нее дернулась голова. Однако Карен не бросилась бежать и не начала звать на помощь. Она стояла и с ненавистью смотрела на него, он поднял руку, потом опустил, сел в «линкольн», и машина, взметая гравий, под визг шин умчалась прочь. Я записал номер.