Николай Стародымов - Вороной жеребец Кагыр-Кана

— Да ну тебя к черту, — вспылил Виктор. — Совсем запутал меня своими побасенками.

— Тогда ответь мне ясно, четко и конкретно: кто и за что в тебя целится?

Виктор думал долго.

Наконец процедил:

— Арсений, я уже сказал: мне очень не хочется об этом говорить.

Алтаец не ожидал такого упорного сопротивления.

— Но ты хоть точно знаешь, откуда ветер дует?

Волков кивнул:

— Конечно.

— Уже легче. У нас говорят: один человек — не человек, его каждый обидит. Ты что ж, остался один?

Волков смотрел угрюмо:

— Арсений, мне очень не хочется говорить об этом.

— Ну хоть прикрытие у тебя есть, Витя?!. - почти крикнул Арсений.

— И об этом мне не хотелось бы говорить.

Арсению вдруг стало жалко друга. Было очевидно, что Виктору сейчас очень плохо. Он совсем-совсем одинок. Его что-то (или кто-то) обложило со всех сторон. И Алтаец перестал давить.

— Ну, не хочешь, твое дело. Сам расскажешь, когда сочтешь нужным…

И даже осекся, когда увидел, как вдруг странно дрогнуло лицо Виктора.

Что-то тут было не то. Тут явно дело не в страхе Виктора за свою жизнь… Но в чем же тогда? Если он за себя не боится, то за кого же тогда? На этот вопрос Арсений ответить не мог. Было совершенно очевидно, что пока не будет ответа на данный вопрос, ребус разгадать попросту невозможно. И он сменил тему.

— У тебя что-нибудь выпить есть?

— А то как же, — облегченно вздохнул Виктор. — Тебе чего налить?

— Я на работе не пью. Я тебе предлагаю…

Виктор усмехнулся:

— Подпоить надеешься? Не получится.

— Подпоить? Ты обо мне плохо думаешь. Просто ты устал сегодня, Витя, граммов сто коньяку или чего-нибудь другого покрепче тебе принять было бы нелишне. Знаешь, на Алтае есть интересный способ ловли волков. Строят ограду, закрученную по спирали, такой ширины, чтобы твой родич волк, муре по-нашему, мог туда войти, но не имел возможности развернуться. А в центр посадят ягненка или поросенка, чтобы он верещал погромче. Волки вокруг загородки крутятся, ищут, как бы попасть внутрь, находят проход, протискиваются в него — и попались. Назад пути нет. Он, быть может, волк-то, уже понимает, что попался, а идти способен только вперед… Ты мне сейчас сам напоминаешь такого волка. Идешь вперед, куда тебя направляет спираль загородки, а ни повернуть назад, ни остановиться, ни хотя бы оглянуться не можешь… Ты расслабься, Виктор, может быть еще и вырвешься… Давай, не стесняйся, дерни рюмашку-другую.

Виктор склонил голову, поджал губу: мол, может, и в самом деле принять…

— Не раскрывая коммерческих тайн: чем занимается твоя контора?

Виктор откатился к холодильнику, достал оттуда початую бутылку. Плеснул себе в стакан немного.

— Японцы говорят: кто пьет спиртное, не знает о его вреде, а кто не пьет, не знает о его пользе… Диалектика-с… Моя контора называется Товарищество с ограниченной ответственностью «Солдатское братство»…

— А сколько в твоем товариществе с неограниченной безответственностью человек, которые сами служили солдатами и которые правильно понимают слова «солдатское братство»?

Виктор опять внимательно взглянул на Арсения.

— Что-то ты, братишка, заговариваешься… С чего ты взял, что у нас есть проблемы?

Арсений был готов откусить себе язык. Чего на рожон лезть-то? С Шефом он всегда молчал как рыба об лед, а тут расслабился… В конце концов, ему-то какое дело до того, кто, как и под каким названием делает деньги?

— Чего ты придираешься? Просто так спросил… Обидчивый ты какой-то, взвинченный… Так чем вы занимаетесь?

Виктор неопределенно пожал плечами:

— Многим… Поначалу торговали помаленьку аппаратурой, потом приобрели парочку ларьков, занялись ночной реализацией продуктов, потом хорошо заработали на резком подорожании бензина, ловко прокрутились во время «черного вторника»… Сейчас у нас несколько магазинов, много своих торговых палаток, коммерческих отделов в крупных универмагах… Связи с заграницей… Валютные операции, операции с акциями…

— Короче, спекуляция.

— В принципе, да. Своего производства у нас практически нет.

— А почему?

— Невыгодно. Попытались организовать небольшой колбасный заводик. Оборудование поставили, помещение арендовали… А потом подсчитали все расходы — покупка у населения скотины, доставка живности на заводик, изготовление мясных продуктов, реализация, а кроме того, налоги, всевозможные разрешения, взятки, рэкет, чиновничье вымогательство… Короче говоря, продали мы его за бесценок. Парадокс нынешнего времени состоит в том, что распродать отвратную колбасу или мясо, закупленные где-нибудь в Бельгии, Голландии или даже в Австралии, выгоднее и менее хлопотно, чем произвести хорошую у себя. Даже учитывая расходы на доставку.