Анатолий Гончар - Шейх

— В принципе согласен, — кивнув, ротный задумчиво посмотрел в расстеленную на коленях карту. — Но это если повезёт и не напоремся на какую — либо фишку.

— Если напоремся, то это уже совсем другой каламбур будет. И не дай бог! Лучше не надо!

— Естественно, тогда почти наверняка чехи смоются, — свернутая карта тут же оказалась в нагрудном кармане Фадеева. — Головняку задачу уточнять будешь?

— Уже, — Сергей поднялся и, накинув на плечи лямки от рюкзака, подхватил прислоненное к ореховой ветке оружие. — Начинаем движение?

— Командуй! — согласился с предложением ротный, впрочем, всем своим видом показывая, что он вмешиваться в действия командира группы по-прежнему не собирается.

— Пошли! — Сергей махнул рукой.

Как не грызло старшего прапорщика Ефимова желание как можно быстрее добраться до обозначенного переданными координатами места и тем самым иметь подольше времени для наблюдения за предполагаемой базой, но он всё же сдержал себя, и шли они как обычно, возможно, даже несколько медленнее, как бы сохраняя силы для предстоящего и, как надеялся сам Сергей, скоротечного боя.

В это же время две другие спецназовские группы тоже начали движение к объектам, находившимся по указанным им координатам.

— Идрис! — негромкий окрик заставил младшего Келоева остановиться. Он развернулся на голос и, положив ствол АКМСа себе на плечо, стал дожидаться идущего в его сторону Ибрагима.

— Идрис! — повторил Ибрагим, уже практически поравнявшись со своим братом. — Ты остаёшься здесь.

— Я? — удивлённо воскликнул младший Келоев.

— Да, ты, — в голосе Ибрагима сквозила непреклонность.

— Но почему? — дёрнув плечами, запротестовал Идрис.

— Не почему, а зачем, — мягко поправив младшего брата, старший успокаивающе положил ему руку на плечо.

— Зачем? — Идрис никак не желал смириться с предлагаемой ему ролью.

— Ты останешься охранять эту, — Ибрагим качнул стволом автомата в сторону дальней землянки, — фрау Барбару, — от чутких ушей старшего Келоева не укрылось, как общаются к друг другу прибывшие в лагерь репортёры. — Она, кажется, тебе по-прежнему дорога. Или нет?

— Какая разница?! — отмахнулся от последнего вопроса младший брат. — Я иду на свою позицию.

— Ты остаёшься! — рука Ибрагима крепко сжала плечо дёрнувшегося было в сторону брата. — Я так решил, и не только как старший брат, но и как командир отряда. Понял? — И, не дожидаясь ответа: — Ты не задумывался, почему мы никогда не ходим вместе на одно и то же задание?

Идрис отрицательно покачал головой.

— У нашего отца и матери должен остаться хотя бы один сын. — И тут же, не давая опомниться: — Ты остаёшься. Я всё сказал! — и после этих слов, убрав руку с братского плеча, Ибрагим отодвинул того чуть в сторону и, широко шагая, направился к ожидающим его появления моджахедам. А Идрис остался стоять на месте, глядя ему вслед и не зная, как поступить — броситься следом, нарушая приказ командира, или вернуться назад, послушавшись увещеваний старшего брата. Наконец он определился и, круто развернувшись, зашагал в противоположную сторону. Братья удалялись друг от друга всё дальше и дальше… Наконец высокая фигура старшего брата скрылась за деревьями, а Идрис шмыгнул в их землянку и повалился на спальник, расстеленный поверх настила из ровных ореховых палок. Идти и охранять Барбару он не собирался.

— Командир, чехи! — голос шедшего впереди всех Ляпина прозвучал как-то слишком растерянно.

— К бою! — не громко, лишь бы его услышали имеющие радиостанции командиры троек, скомандовал капитан Гуревич и, осторожно потянув вниз предохранитель, начал уходить в сторону.

— Отставить, командир, отставить! — поспешно затараторил Ляпин, словно боясь, как бы шедшие за ним разведчики не наделали глупостей.

— Какого хрена? — не соображая, что происходит, возопил уже ощутивший выброс адреналина, командир группы. — Доложи, что происходит? Где чехи?

— Командир: дед, мальчишка! — коротко отрапортовал Ляпин, сообразив, что ещё секунду, и на его голову посыплются командирские шарабаны.

— Где? — чуть не рявкнул уже едва сдерживающий эмоции Гуревич.

— Тут, — вякнул боец и умолк, видимо соображая, что говорить дальше.

— О, мама мия! — поняв, что война откладывается, капитан картинно закатил глаза и широким шагом направился к стопорнувшемуся головному разведывательному дозору.