Анатолий Гончар - Шейх

Небольшая, но богато обставленная комната, последнее время служившая прибежищем чеченскому террористу номер один, тонула в полутьме притушенного ночного бра. В комнате было двое — сам бригадный генерал Шамиль Басаев и его тайный агент, чьего лица и имени никто не должен был видеть и знать. Агент уже выложил все имеющиеся у него сведения, и теперь они молчали. Агент — потому что ему было больше нечего сказать, а полевой командир — потому что обдумывал сказанное. Время шло. Агент уже начал нервно посматривать на часы, а Шамиль всё молчал. Наконец вольготно расположившийся на тахте Басаев коснулся рукой свисавшего со стены края зелёного знамени. Шёлк приятно заструился под его пальцами, и он вопреки всему невольно улыбнулся.

— Значит, это абсолютно точно? Ты уверен?

Его собеседник, скрывавший своё лицо под черной маской, склонил голову.

— Да.

— Ты понимаешь, за что ручаешься? — Шамиль не угрожал, просто констатировал. — А если всё же твой информатор ошибается, если его сведения — умело подброшенная дезинформация?

— Ошибка исключена, — упрямо повторил собеседник и, видимо почувствовав, что ему могут и не поверить, встал с кресла, после чего, жестикулируя руками, сделал шаг в сторону Басаева. — Разве я хоть раз дал тебе повод усомниться в достоверности сообщаемых мной сведений?

— Сядь! — грозно рявкнул Шамиль, тем самым давая понять, что хозяин здесь он. — Я буду думать.

— Конечно, конечно! — поняв, что слегка перешёл границы дозволенного, Басаевский агент попятился и снова плюхнулся в кресло.

На какое-то время вновь наступила тишина, прерываемая лишь тиканьем стоявших в углу старинных напольных часов.

— Что ж, — улыбка на лице Басаева стала зловещей, — если, как ты уверяешь, один из моих самых близких друзей продался нашим врагам, то это объясняет ряд последних неудач. Очень даже объясняет… — задумчиво процедил Шамиль, и в который раз погрузился в размышления, а его собеседник счёл за лучшее углубиться в созерцание собственных ботинок. Но молчание не могло длиться вечно.

— Пожалуй, ты можешь идти, — в голосе командующего боевыми формированиями Чеченской республики Ичкерия послышался оттенок усталости. — Деньги, как всегда, будут переведены на твой счёт. И вот что ещё: в следующий раз снимай при мне свою маску.

— Но меня могут увидеть! — попробовал было запротестовать агент, но Басаев резким движением руки отбросил эту жалкую попытку воспротивиться его воле.

— К псам! Никто не посмеет войти в эту комнату без моего разрешения! — Шамиль усмехнулся. — Так что за свою шкуру можешь не опасаться! Или ты считаешь, я не способен внушить покорность собственным телохранителям? — теперь от сказанных почти шёпотом слов повеяло холодом зимнего склепа.

— Нет, что Вы! — внезапно перейдя на Вы, заверил его не в шутку перепугавшийся агент и, не дожидаясь новой реплики, поспешил к двери. «Вот ведь псих»! — мелькнуло у него в голове прежде, чем рука коснулась дверной ручки. Но если бы у агента хватило наглости обернуться, то он бы увидел, как на лице бригадного генерала играет довольная улыбка. Басаев действительно был доволен, и не только тем, что сумел так легко нагнать страх на этого иуду, но и тем, что теперь он, наконец, знал имя иуды собственного. Но ликвидировать его он пока не собирался. Вместо этого в голову Шамиля пришла не оригинальная, но очень интересная мысль.

— Получается, почти всё, что я планирую, становится известно русским… — медленно произнёс он и, пребывая в задумчивости, стал наворачивать на палец угол Ичкерийского знамени. — Что ж, теперь, когда я знаю всё наверняка, это может сыграть нам на руку. — Лицо Басаева расплылось в злой усмешке. — Значит, поведём свою собственную игру. Но прежде надо всё хорошенько обдумать. Время у меня есть…

Разведывательная группа специального назначения первой роты отдельного отряда СпН под командою капитана Игоря Гуревича двигалась параллельно тянувшемуся на северо-восток хребту. Медленно сползая с одного его отрога, она тут же начинала взбираться на следующий. Выматывающее движение продолжалось уже не первый час, но ведущий группу капитан Гуревич не останавливался даже на обязательный сеанс связи.