Анатолий Гончар - Шейх

— Дневальный!

— Чё орёшь? — отозвалась фигура в зелёном, выпотрошенном от броневых пластин, бронежилете. Каска, опущенная едва ли не на нос, приподнялась, показав сонные глаза рядового Василия Быкова.

— Васьк, ротного к комбату! — голос Леонида звучал уже не так уверенно.

— Да пшёл ты…

— Васьк, хватит хернёй маяться, вызывай! — сбавив голос ещё на полтона ниже, Чибисов посмотрел на устилающие небо облака и, не дожидаясь очередного посыла, юркнул обратно в палатку.

«И где это Мыльцын до сих пор лазит»? — недобрым словом помянув второго посыльного, уже минут как двадцать умчавшегося в автопарк и до сих пор не вернувшегося, Лёнька плюхнулся на стоявшую у дверей деревянную скамейку и погрузился в собственные мысли. А мыслить ему было о чём: командировка заканчивалась, и было уже пора окончательно решить: ехать вместе со всеми или оставаться на ещё один срок. С одной стороны, хотелось домой, хотелось слегка оторваться и расслабиться, с другой — хотелось подзаработать, поднакопить ещё малость денежек. Но боевые просто так, за красивые глаза, не закрывались. А костлявая уже дважды проносилась мимо никак не желающего попадать в её объятья Чибисова. Да, уже дважды. Первый раз, когда на одном из первых боевых заданий выскочивший прямо на него чех каким-то чудом умудрился промазать, и второй, когда Лёньке при организации засады удалось заметить тянувшуюся по траве растяжку. Проведя какое-то время в раздумьях, Леонид, наконец, решил прекратить свои бесплодные рассуждения. «Вот схожу ещё на одно задание, тогда и определюсь», — сделав такой вывод, он откинулся спиной на деревянный кол палатки и, взглянув на безмятежно читающего книгу Косыгина, закрыл глаза…

«И где меня угораздило простудиться, может, просквозило, пока возвращался в ПВД?» — комбат в очередной раз потянулся за носовым платком, — из группировки ехал, сидя в кабине «Урала». Вроде бы нигде не мёрз… Хреновина какая-то. Башка трещит, как… может быть, залудить чекушку и лечь спать? Так и сделаю. Денёк — другой отлежусь. На Андрея, — Трясунов помянул начальника штаба майора Грелкина, — всё спихну, пусть рулит.

— Разрешите? — размышления командира отряда прервал скрип раскрывающейся двери, и в дверном проёме показалась фигура майора Фадеева — командира первой роты разведки специального назначения.

— Входи, — Трясунов кивнул головой, отчего в его виски буквально впиявились огненные иглы боли. Он поморщился, но сдержав рвущееся желание выматериться, показал вошедшему на стоявший напротив стола стул. — Присаживайся.

С трудом дождавшись, когда приглашённый усядется, командир отряда, превозмогая бушующую в голове боль, принялся разъяснять ему нюансы предстоящей боевой задачи…

А получасом позже уже майор Фадеев, склонившись к расстеленной на столе карте, объяснял ту же самую задачу подчинённым ему офицерам.

— Здесь и здесь, — карандаш в руке майора дважды ткнулся в тонкие извилистые линии высот, — произведены засечки выхода в эфир корреспондента с позывным «Шейх».

Стоявшие вокруг ротного командиры разведывательных групп — капитан Игорь Гуревич, старшие лейтенанты Станислав Крушинин, Леонид Лёвиков и старший прапорщик Сергей Ефимов недоумевающе переглянулись: «мало ли «Ханов», «Арабов» и прочей шелупони каждый день выходит в эфир на просторах Ичкерии? По сто раз на дню. И если из-за каждого дёргаться…»

— «Шейх», — качнув головой, усмехнулся капитан Гуревич, командир… первой разведгруппы, — не слишком оригинально.

— Зато соответствует содержанию, — заверил его Фадеев и, не давая группникам возможности придти к какому — либо выводу, продолжил: — По агентурным данным этот позывной принадлежит Басаевскому кассиру, — нагнувшись и опершись на стол руками, он замолчал, а его взгляд медленно заскользил по зелёно-коричневому развороту карты, испещрённому многочисленными значками вражеских баз, минных полей и прочая, прочая, прочая.

— Ну и? — стоявший бок о бок с командиром старший прапорщик Ефимов, вопросительно вскинув подбородок, прервал затянувшееся молчание.

— По полученным сведениям, в центральных областях России чехи готовят очередной «грандиозный» теракт, — майор снова умолк. Сегодня он явно пребывал в непривычной для него задумчивой рассеянности. Казалось, слова вязли на его зубах и никак не желали срываться с языка. Меж тем этот его ответ так и не внёс ожидаемой ясности.

— А мы тут каким боком? — капитан Гуревич взял лежавшую на столе указку и, заложив руку за спину, сделал пару фехтовальных выпадов в сторону сидевшего за соседним столом дежурного по части — старшего прапорщика Косыгина. Но тот не повёл и бровью, и Игорь, явно огорчившись его безразличию, положил указку на стол. А Фадеев наконец-то оторвался от созерцания картографического рельефа и пояснил: