Кирилл Казанцев - Сначала я убью свой страх

– К тебе можно?

– Не стой как бедный родственник. Будто без разрешения не войдешь!

– Оклемалась немного?

– Да, мне уже лучше, но что это меняет?

– Не будем углубляться в философию. Мне сейчас нужно убедиться, что ты здравомыслящий, дееспособный человек.

– Зачем?

– Затем, что я обязан тебя вытащить из этого болота, но без твоей помощи это будет крайне трудно.

– Кто тебя обязал помогать мне?

– Будем считать, что твой муж. Он попросил меня, и я не отказался, значит, принял на себя ответственность за твою судьбу.

– Как благородно!

– Не так уж и благородно. Мои услуги оплачены, и когда ты целой и невредимой окажешься в Канаде в своем банке, я получу окончательный расчет.

– Кто же тебе заплатит, если он умер?

– Гоген был предусмотрительным человеком, и ты скоро в этом убедишься.

– Почему же он не предусмотрел собственное убийство?

– Наверно, был слишком азартен. Если бы удалось провернуть задуманное, вынырнул бы где-нибудь в Рио – в белых штанах и с вагоном зелени.

– Какая глупость!

– Ладно, хватит рассусоливать! Вставай.

Денис снял с вешалки полотенце и, когда она покорно поднялась во весь рост, накинул на нее и стал энергично растирать. Потом обнял ее за бедра, приподнял и поставил на резиновый коврик. Даша стояла, опустив руки, а он продолжал растирать ее с головы до ног. Закончив с растиранием, он надел на нее махровый халат и тщательно обернул его вокруг ее тела. Халат был на несколько размеров больше, так что его полы запахнулись почти на спине. Завязав пояс, Денис снова взял ее на руки и понес в спальню. На этот раз она обняла его за шею и прошептала:

– Ты со мной возишься, как с маленькой.

– Надеюсь, ты быстро повзрослеешь. У меня нет фена. Не догадалась прихватить у Наташки?

– Догадалась. Он на дне сумки.

Пока Даша сушила волосы, Денис налил ей стопку коньяку и буквально насильно заставил проглотить его. Похоже, коньяк подействовал и взбодрил ее. В глазах не осталось и следа той поволоки безразличия и отчужденности, которая появилась еще в машине, когда она окончательно поняла, что Черемина больше нет в живых.

– Хочешь, я сделаю тебе массаж? – спросил он, когда она закончила сушить волосы и растянулась поперек широкой кровати.

– Хочу. Только сначала пойди в душ. От тебя пахнет дамскими сигаретами и духами. Ты был сегодня с женщиной?

– Ужинал с одной дамой из прокуратуры. Надеюсь, я ее убедил…

– В чем?

– В том, что под лежачий камень вода не течет. Если она не побоится мне помочь, мы сможем обезвредить человека, приказавшего убить твоего мужа, а теперь угрожающего ей, мне и тебе.

– А она красивая?

– Красивая. Но она старше тебя и по-своему несчастна. Все, скоро приду. А ты постарайся задремать.

– Хорошо.

Однако, когда Денис вернулся, вдоволь наполоскавшись под душем, она не спала, а, подложив под спину две подушки, сидела, перелистывая комментарии к Уголовному кодексу.

– Часто перечитываешь этот бестселлер?

– По настроению. В основном, когда хочу быстро заснуть. Это чтиво начисто выбивает мозги.

Он присел рядом с ней.

Ты еще не расхотела делать массаж?

– Не-е-т…

– Тогда тебе снова придется раздеться.

Даша нехотя сняла халат и вытянулась на постели, положив руки под голову.

Денис плавными движениями прошелся по ее телу от шеи до пяток, потом снова вернулся к шее и стал тщательно ее массировать, постепенно переходя на плечи, спину и бедра. Через несколько минут кожа стала горячей от прилившей к ней крови, лицо разрумянилось, и Даша начала улыбаться, находясь в полудреме-полузабытьи. Денис перевернул ее на спину, тщательно промял расслабленные руки, погладил живот и принялся массировать бедра. Внезапно она напряглась и тихо, почти неслышно, зашептала. Денис наклонился к ней, чтобы расслышать ее шепот, а она притянула его к себе и прижала его голову к своей груди.

– Я очень боюсь остаться одна. Ты меня не бросишь?

– Глупенькая, как же я могу тебя бросить? Я из-за тебя уже столько дров наломал, что это будет выглядеть непоследовательно.

– Надеюсь, тебе не претит находиться рядом с вдовой, тело мужа которой еще не успело остыть? Я очень боюсь. Не отталкивай меня.

Денис понимал, что, будучи тенью своего мужа в течение нескольких лет, Даша уверилась в его основательности, в незыблемости каменной стены, которой он окружил ее жизнь. Его внезапная смерть нанесла страшный удар по ее психике, и теперь она инстинктивно ищет защиты у другого мужчины, готовая на все. Денис не был моралистом, его принципы касались в основном отношений между мужчинами, а женщины, особенно после неудачного опыта с Аллой, вообще выпали из его мировосприятия и рассматривались им как слабые капризные существа, с которыми иногда приятно проводить время, и только. Его отчаянное джентльменство исходило именно из таких подсознательных посылов, но это не вносило в его отношения с ними никаких моральных ограничений. У него могло быть сразу несколько любовниц, а бывали периоды, когда вообще не было ни одной, и это его нисколько не озадачивало. Он мог бы ради женщины пойти на многое. Но не ради какой-то конкретной женщины, избранной и единственной, а ради женщины вообще. Так уж он был устроен и нисколько не страдал от угрызений совести, кочуя по постелям своих пылких подруг. Просто в какой-то конкретный момент переключал в сознании невидимый тумблер, и вся его нежность и участие изливались на ту из подруг, в объятиях которой он в этот момент находился. Вот и сейчас он полностью сконцентрировался на Даше и вполне искренне готов был бороться за нее, не утруждая себя мыслями о перспективах. Для него очень важно было только одно – привести ее в чувство, заставить сознательно относиться ко всему, что он делает для ее спасения. Это значительно облегчило бы их дальнейшие шаги по ее выезду в Канаду. Поэтому он с готовностью пошел ей навстречу и сделал все, чтобы она наутро была влюблена в него как кошка. Не глубоко и осознанно, а именно на кошачьем, физическом уровне, охотно перенося зависимость от одного мужчины на другого. Главное, не дать ей киснуть и замкнуться в себе.