Кирилл Казанцев - Сначала я убью свой страх

– Ты мешаешь мне вести машину.

– Ну так останови! В чем проблема? Мне приятно находиться рядом с тобой, и не вижу никаких препятствий для дружеского трепа. Ты что, из-за Наташки дуешься?

– Ты мне не муж, чтобы я ревновала тебя к каждой шлюхе!

– Она, между прочим, моя близкая подруга. И женщина с большой буквы, благородная и терпимая. Она бы никогда не позволила себе подобных высказываний о незнакомом человеке. Ты меня разочаровываешь, Дашенька.

– Извини. Но я видела, как она кокетничала с Евгением!

– Почему бы и нет? Я ее друг, и только. У нее своя личная жизнь, и если ей приглянулся Армавирский, почему бы не пококетничать!

– Но ведь ты с ней спишь!

– Эка невидаль! Я со многими сплю, ты ведь тоже спишь со своим Гогеном. И сколько раз вы занимались сексом после того злополучного вечера в ресторане?

– Ах ты, скотина! Подонок! – набросилась на него с кулаками Даша, совершенно забыв о руле.

Денису пришлось одной рукой защищать лицо, а другой выкручивать баранку, чтобы машина не съехала в кювет.

– Тормози, скаженная! Убьемся ведь!

Даша очнулась и, схватившись за руль, остановила машину на обочине. Откинувшись на спинку сиденья, опустила руки и замерла, прикрыв глаза. Денис притянул ее к себе и поцеловал в губы. Даша не сопротивлялась, безвольно обвиснув в его объятиях. Но вдруг словно что-то включилось в ней, она напряглась, прижалась к нему и страстно ответила на его поцелуй.

Когда они, наконец, оторвались друг от друга, она спросила с обидой в голосе:

– Почему ты не позвонил мне?

– Ты же догадываешься, чем я занимался эти дни.

– Так это все-таки ты! – Даша восхищенно посмотрела на Дениса.

– Все так думают – и прокуратура, и новореченская братва. Поэтому мы с Наташей устраивали для них пикантный спектакль три дня подряд. Правды все равно никто не узнает, и даже заикаться об этом не стоит. Я три дня отвисал у нее на квартире и по кабакам, это видели многие, и это мое, хоть и шаткое, алиби.

– Я слышала, их убили одной пулей наповал…

Денис мягко прикрыл ей рот ладонью.

– Не знаю, меня там не было. В ту ночь я оттягивался со шлюхой. А ты, живя среди всего этого, должна бы понимать, что не все надо произносить вслух.

– Извини. Я не подумала. Так от всего устала. Дома такое напряжение – я просто с ума схожу!

– Тут уж я ничем не могу помочь. Мое сочувствие вряд ли что-то изменит.

– Я хочу тебя прямо сейчас.

– Сколько у тебя времени?

– Час-полтора.

– Маловато. В мотель далеко, все время уйдет на дорогу. Поедем в мое временное пристанище? Ты же знаешь, мой офис изрешетили пулями на следующий день после нашего ресторанного приключения. Я прятался за бронированным столом, как мышка!

– О господи! Я не знала. Где же ты сейчас живешь?

– Наташа меня приютила. Отдала мне две комнаты из четырех. Правда, я там так и не успел обжиться.

– А она там?

– Почем мне знать, может, и там. Да не все ли равно! Лучше даже, если ты с ней познакомишься. Она тебе такое прикрытие организует, что не подкопаешься!

– Ой, как-то нехорошо, не нравится мне все это.

– Тогда все отменяется. С таким настроением на свидание с любовником не идут. Особенно впервые. Ты что, никогда мужу не изменяла?

– В общем, нет.

– А в частности?

– Ну были всякие фантазии.

– Что ж, продолжай фантазировать. Твой случай серьезный, но это лечится. Однако лечение требует времени, а его катастрофически не хватает. – Денис достал свою визитку, что-то написал и протянул ей. – Вот, возьми.

– Что это?

– Здесь номера сотовых, мой и Наташин. Советую сначала позвонить ей. Встретитесь где-нибудь в городе, прошвырнетесь по магазинам, посплетничаете. С ней тебе будет интересно и полезно пообщаться. Обязательно позвони!

– Как-то неудобно.

– Прямо первоклашка в белом фартучке! Я удивляюсь, где Черемин откопал тебя, такую нецелованную? Обычно в его кругах жен берут из моделей, дорогих проституток и разного рода публичных дам, которые с младых ногтей прекрасно разбираются в технологии секса. Хотя бывают, конечно, и исключения. Ты из таких.

– Это хорошо или плохо?

– В твоем преклонном возрасте следовало бы быть более подкованной и решительной.

– Мне только двадцать четыре!

– Моя мать родила меня в восемнадцать.

– И что ты предлагаешь?

– Я – ничего. Для меня следующий шаг ясен, однако ты пока не готова. Боишься. Очень хочешь сладкого, но мамка не велит. Детские стереотипы нужно ломать, иначе никогда не почувствуешь себя женщиной.