Максим Шахов - Гвардия президента

Внезапно ожил миниатюрный микрофон рации в ухе Вадима. Сквозь шум и треск помех узнаваемый голос Редина вызывал:

– Второй, Третий… Второй, Третий… – Это были условные позывные групп Анатолия и Вадима. – Вызывает Первый, ответьте Первому…

Вадик прикоснулся рукой к уху и одновременно показал большой палец Анатолию.

– Второй на приеме! Мы закончили с рубкой. Просим разрешения работать по своему плану.

– Отлично! «Глушилка» выключена. Опасности дистанционного подрыва зарядов больше нет. Схема классическая, с двумя ловушками, без неожиданностей и наворотов. На полное разминирование потребуется минут двадцать. Постарайтесь управиться.

– Принято. Фиксирую двадцать минут. Связь по обычной схеме. Контрольный контакт – левый борт капитанского мостика. Отбой!

Вадик отработанным жестом проверил наличие метательных ножей на поясе, аккуратно расправил на лице сбившуюся маску и хлопнул товарища по плечу:

– Разбежались, напарник!

– Береги себя.

– И я тебя люблю!

– Удачи нам!

Талеев и Гюльчатай выбрались на одну из нижних палуб лайнера.

– Фу, никогда бы не подумала, что на таком комфортабельном пароходе могут быть такие грязные закоулки!

– Это не закоулки, это грузовой трюм. А как когда-то говорил мой друг Редин, что же это за нормальный «чистый» трюм без обрывков ветоши, потеков масла, капающей воды и тусклого освещения? Получается, что между его подлодкой и этим плавающим красавцем не такая уж большая разница.

Галя согласно закивала:

– Только здесь еще и груды досок…

– Это как раз то, что требовалось отыскать. Правда, не очень-то и хотелось.

– ?

– Хоть он и называется трюм, но расположен выше ватерлинии, то есть над поверхностью воды. Потому что грузовой. Отсюда на спущенные или подошедшие со стороны плавсредства можно с удобством переместить любые грузы. – Гера посмотрел на девушку. – Ты обратила внимание на остатки маркировки на некоторых сломанных досках?

– Куда там! Ты же сам приказал мне не приближаться к этим щепкам и не брать их в руки.

– На то есть свои причины. А маркировка указывает, что ящики, которые были сделаны из этих досок, имеют ирландскую принадлежность.

– Ну, это вполне объяснимо: такими ящиками пользовались устроители ледового шоу для своей аппаратуры.

– Замечательно! Только сгружали их на берег для дальнейшей транспортировки автотранспортом, а уж никак не на воду.

– Получается, что сгружали и на воду…

– Да, девочка моя, да. Только уже ПОСЛЕ шоу, совсем недавно. Со слов Анатолия, в похожих ящиках бандиты что-то доставляли на борт лайнера после окончания представления. Не думаю, что это была музыкальная аппаратура. Скорее всего, взрывчатка. И что-то еще…

Гера принялся сосредоточенно отряхивать свои брюки. Галя сообразила и поинтересовалась:

– Шеф, это именно то, за чем мы охотимся?

– Я практически не сомневаюсь в этом. Но для полной достоверности надо провести один маленький тестик. Соответствующий прибор Серега должен был с собой привезти.

– Значит, – негромко произнесла девушка, – нас опередили.

Талеев ничего не ответил, а продолжал очищать от грязи ботинки.

– Ну, скажи ты хоть что-нибудь! Разубеди меня! Пока мы всем скопом сосредоточились на пароходе с заложниками, Салах под шумок провернул свое дельце, так?! Ты же сам говорил, что это может произойти в районе Гебрид или Шетландских островов.

– Понятно было с самого начала, что захват – это отвлекающий маневр, прикрытие. Он и мне связал руки, приблизив к себе, лишил возможности контролировать его действия со стороны. Да, признаюсь, что ожидал подобного хода несколько позже.

– Но ведь за кораблем неусыпно наблюдали. Может, силы мирового антитеррора что-нибудь заметили? Тогда ты сможешь узнать об этом от Куратора.

– Да-да. Только время уходит. И еще… – журналист поймал какую-то мысль, – если я хоть что-то понимаю в людях, точнее, в психологии преступника, Салах и не пытался что-либо провернуть под шумок. Нет, он прекрасно понимает, что лайнер является объектом самого пристального наблюдения… – Гера тянул время, додумывая и прокручивая свою новую идею, – и вряд ли понадеется на «не заметили». Он выберет такой вариант, когда, наоборот, «заметят» много чего. Так много, что в возникшей неразберихе окажется просто невозможным выделить единственное необходимое ему действие.

К журналисту возвращался азарт погони. В таких случаях его расчеты были всегда точны и быстры, а действия максимально эффективны.