Андрей Кивинов - Киллер навсегда

– Не обманешь с деньгами? Вместо ответа Актер сделал блатной жест: зуб даю!

– Уважаю, – выдохнул Стенли.

Актер дал фотографию, а произнося последние наставления, подумал: «Вот тебе, Волгин, и личные проблемы. Извини, соперник, сам напросился».

Дождь пошел сильнее.

Зуйко на встречу опоздал, за что и был обруган Волгиным.

– Зря вы так, Сергей Сергеич, – Валет выслушал, не перебивая. – Я вам, можно сказать, жизнь спас.

– Я так и понял. Только, Евгений, с одним маленьким уточнением. Ты не меня спасал. Ты о себе думал. Правильно, кстати сказать, думал. Представляешь, в какой бы блин вас раскатали, случись с нами что-то серьезное?

– Если б нашли…

– Нашли бы, не переживай. Думаешь, большой секрет, что вы за Локтионовым увязались? Да я вашу тачку в самом начале «срубил», только думал, мозгов хватит не вмешиваться. Я ж номер твоей «тойоты» через ребят в управлении «пробивал», так что информация у них осталась.

– Номер вы не могли увидеть.

– Тебе его напомнить?

Теперь Волгин знал госномер «лэндкрузера». Догадавшись, чей голос был слышен по рации, – озарение пришло под воздействием того самого алкоголя, который он ругал накануне вечером, – опер через компьютер ГИБДД проверил, какие машины числятся на Зуйко. «Тойоту» тот приобрел еще до «посадки», а буквально в первый же день по выходе из тюрьмы успел совершить мелкое административное правонарушение.

– Так что, Валет, рассказывай, какого хрена вы за стариком поперлись.

– А вы?

– Евгений, не гневи Бога. Начинай. Я жду. Начинал Зуйко крайне долго. Ковырял носком кроссовки землю, шевелил плечами и ушами, горько вздыхал.

– Думаешь, браток, в тюрьме сейчас было бы лучше? – мягко напомнил опер.

– Там понятнее… Короче, узнали, что с Локтионова кто-то бабки тянет, ну и решили тему срубить. Кто, кроме нас, его доить может?

– Филин в курсе? Или так, самодеятельность?

– В курсе.

– Значит, самодеятельность. Дальше.

– Ну и все. В офисе у нас был человек, он видел, что Эдик никому ничего не передавал. Мы и на телефон на всякий случай сели. Ну, и услышали звонок: езжай туда-то, деньги спрячь там-то. Поехали… А дальше с вами карусель закрутилась. Я едва успел наших оттащить. Они-то не знали, кто вы! Думали – те самые, кто Эдика доит.

– А за что его подоить можно?

– Кто ж знает? Есть, видать, грехи. Наверняка с Инкой повязано. Я так думаю, что он ее и заказал.

– Смелая мысль. Про Варламова чего-нибудь слышно?

– Кто это? А-а, бывший мент, который на Эдика ишачил. Чего слышно? Ничего не слышно, замочили его. Кто, за что – без понятия. Может, за Эдиковы дела, а может, еще за что было. Только Филин считает, что неспроста это, что Эдик, Инка и Варламов одной ниточкой повязаны. Что-то они вместе такого наворотили, что за двумя смерть уже пришла, а третьему в затылок дышит.

– Красиво сказано. Цитата или сам написал?

– Филин сейчас ищет одного человека. Варламовского кореша. Пашей зовут. Слыхали такого?

– Шибко ищет?

– Найдет. Всяко раньше вас отыщет.

– Он думает, Паша знает расклад? А чего не хочет Локтионова прямо спросить? Без обиняков, в традициях рэкетиров первых лет перестройки?

– А вам бы это было очень удобно? «Чужими руками», как говорится. Не знаю, почему не хочет. Он высоко летает, ему виднее. Наверное, время еще не пришло. Мне как-то несподручно спрашивать. И так братва косится: только я вышел, проблемы начались.

– Сочувствую. Главное, ни в чем не признавайся. Тогда поверят. Не забудь шепнуть, когда Пашу найдете. Убедительно прошу: не забудь. Кстати, кто те трое, с кем мы в овраге кувыркались?

– Мы так, вообще-то, не договаривались.

– Договоримся. Ты же знал, что я спрошу, и фамилии их с адресами заранее приготовил. Разве не так?

Зуйко раскрыл записную книжку, опер переписал данные «костюмов».

Нападение на сотрудников им не пришьешь, остаются хулиганка и легкий вред здоровью. За это нынче не сажают. Работягу могут закрыть, который от пьяной безысходности жену поколотил и стекла на лестничной клетке. Быка – нет. Им, быкам, строить новую Россию. Почти построили. Правовое, блин, государство. Их надо беречь. Посадить – не посадишь, но подцепить на крючок можно. Слабенький такой крючок, ненадежный, но в умелых руках достаточно опасный. Их трое, а из троих подельников всегда найдется один хлипкий, который поспешит всех сдать, опасаясь, что его «вломят» раньше. Зацепить крючком за кольцо, которое имеется в носу у каждого, в натуре, порядочного быка, и привесить на шею барабанчик. Тюрьма останется без клиента, но в ОУР Северного РУВД появится на связи новый стукач.