Михаил Нестеров - На один выстрел больше

– У трапа не торчи. Удерживайся на траверзе корабля.

– Есть!

Возничий был одет в военную форму. Пилотка по-пижонски заткнута под погон, кобура с левой стороны, что указывало на то, что кап-три – левша.

– Отбиваете нападения пиратов только на иностранные суда? – попенял ему Светин.

– Вы бы так не говорили, если бы на вас напали пираты. Я слышал о каких-то мафиозных разборках на вашем корабле. – Возничий развел руками.

– А, вот вы о чем... Значит, знаете, кто круче – пираты или мафиози. Только вы ходите на военном корабле, и все по ходу холостые. А у меня семья, ребенок...

– Дочь?

– Точно.

– Сколько ей?

– Телом – шестнадцать, мозгами – двадцать пять.

– Где вы храните труп? – спросил кап-три, улыбнувшись.

– Обычно? Или вас интересует конкретный случай? – «Что-то меня понесло», – вовремя спохватился капитан. Он догадался извиниться перед военным разведчиком: – Почти не спал.

Возничий отдал команду матросам с «Неистребимого» оставаться у борта и держать визуальную связь с экипажем шлюпки и спустился вместе с капитаном «торговца» в трюм.

Альваро Сантос лежал на брезенте, брезентом же и накрытый. Возничий включил цифровую видеокамеру. Он походил на следователя, наговорив в микрофон камеры дату, время, место и условия съемки, а также имя и должность присутствующего здесь капитана и, по его просьбе, двух матросов.

Отсняв минут пять или чуть больше, Возничий остановил запись, угостил сигаретами капитана и его подчиненных.

– Я читал ваше сообщение.

– Можно на «ты», – предложил Светин. – Меня зовут Николай.

Возничий не стал отказываться от этой формы общения и продолжил, назвав свое имя:

– Сергей. Копию сообщения мне переслали на сторожевик. Ты уверен, что убийца обратился к жертве по имени, назвав его Сантос?

– Точно. Качал головой и как бы приговаривал: «Ах, Сантос, Сантос». Вроде как «что же ты натворил, сукин сын».

– В паспорте другое имя: Анджело Росси.

– Я тоже это заметил. Но обмануться не мог. Его точно называли по имени.

– Того, кто называл, – сможешь описать его?

– Конечно. Небольшого роста, черноглазый, волосы наполовину седые, усики тонкие – седые или нет, не помню. Губы полные, красные, как если бы его оса ужалила. Одет он был в ветровку на «молнии», спортивные штаны в обтяжку, на ногах вроде бы кроссовки, не помню. В общем, ничего на нем не парусило и зацепиться ни за что не могло. Он моряк, это точно. За своей одеждой следил так, как... – Светин не стал ходить далеко за примером: – Как твой старшина за шлюпкой: чтобы за бортом не было кранцев, концов, других предметов.

Пауза.

– А что, Сантос – есть такое имя у итальянцев?

– Есть такая фамилия у испанцев, – уточнил Возничий. – Не называл ли его твой визави Альваро?

– Альваро?

– Да. Не вспомнишь?

– Нет.

– Ну, хорошо, нужно раздеть труп. Только верхнюю часть тела.

Матросы сняли с трупа рубашку. Возничий в первую очередь обратил внимание на татуировку на плече. Она была небольшой и в глаза не бросалась, представляла собой скрещенные якорь и кортик в обрамлении то ли круга, то ли лаврового венка – так показалось Светину.

– Что означает эта наколка? – спросил капитан.

– Такие татуировки нередко делают себе итальянские коммандос. – Разведчик снял ее крупным планом.

Поблагодарив команду «торговца», Возничий попрощался за руку с капитаном и с левого борта спустился в подоспевший катер. Матрос «Мейера» бросил в кокпит баул с вещами покойника и отсалютовал военным морякам за весь экипаж судна.

Прибыв на сторожевик, Сергей Возничий уединился в своей каюте. Можно было рапортовать в штаб хоть сейчас, но он не стал торопиться. Да, он побывал на «Мейере», на борту которого произошел инцидент, провел следственные действия, но выводов пока не сделал. А начальство не любит докладов без оценок. Не любит оно, и когда подчиненные спешат с выводами. Придирчивое оно, это начальство, в книжном ключе думал Возничий.

Тем временем боевой, считай, ордер возобновился. Сторожевик шел впереди, в кильватере у него – датский сухогруз с благодарными моряками. По двое-трое они до сих пор собирались у носового леера и делали приветственные знаки.

Возничий открыл баул, одну за другой вынул из него вещи покойного Сантоса; одежду он разложил на полу, а все, что было найдено в его карманах, положил на стол. Его не покидало странное чувство: будто он вернулся из больницы с вещами умершего сослуживца.

Он сел за стол, открыл паспорт, на красной обложке которого стояло золотое тиснение: UNIONE EUROPEA, REPUBBLICA ITALIANA, и снова встретился взглядом с человеком, чей возраст был указан в строке «дата рождения»: 14 февраля. Место рождения – Палермо. Дальше. На тринадцатой странице паспорта – визы. Поселился в отеле «Поллукс» – об этом свидетельствовал ключ от гостиничного номера 14: на его обратной стороне было выгравировано название отеля. Корешок к посадочному талону, найденный при обыске тела Сантоса, был натуральным носителем информации, поскольку на нем дублировалась основная информация с талона: 10 ноября в 8.30 пассажир с фамилией Росси прилетел на самолете частной авиакомпании «Air Basso» на Сокотру. Багажная бирка на нем отсутствовала, так что, скорее всего, Сантос прибыл на остров максимум с ручной кладью.