Кирилл Казанцев: Служебный разбой (сборник)

Сергей сел за стол, стянул перчатки из оранжевой кожи. Подошедшей официантке коротко буркнул:

– Кофе и снек.

– С чем?

– Кофе черный, без сахара. Снек… Любой, только без картошки.

Или ему теперь казалось, что он видел это проклятое мерцание? А у нее был обычный взгляд. Она была просто усталой шлюхой и побежала бы с любым… Сергей хмыкнул. Все случилось сразу, в полдня. Теперь, через два месяца, разве поймешь, как было на самом деле?

Официантка поставила на его столик поднос из нержавеющей стали. Чашка с кофе, блюдце с горячим снеком. Поднос был словно зеркало.

Рысов с интересом смотрел на свое размытое отражение в подносе между чашкой и блюдцем.

Если она была просто шлюхой и ему все пригрезилось, почему же до сих пор проклятый червяк в мозгу грыз и грыз его мысли? А сердце… оно билось, не как должно у нормального человека. Оно билось не тук-тук-тук, а тук…… тук…… тук…… тук-к-к-к. Эхо глухих медленных ударов отдавалось в ушах, словно набат колокола.

Он поднял взгляд.

Она пила кофе за столиком у стены. Наталья Лопес по-русски – красивая смуглокожая молодая женщина в идеальной одежде, осыпанная золотом и бриллиантами.

Сергей заулыбался и опустил взгляд.

Да, трудный случай. Это уже галлюцинации.

Он опять посмотрел на женщину за столиком у стены.

Сердце вдруг затихло и прыгнуло вниз. Тук-тук-тук.

– Сэм?! – Наташка обалдела. – Сэм, это ты?

Сергей вдруг стал спокоен. Удивление прошло. Он перешел на английский.

– Я.

– Ты… здесь?

– Я же русский. – Он встал и подошел к ее столику. – Я все время думал о тебе.

Наташка, громко усмехаясь, тряхнула головой.

– Я тоже думала только о тебе. Все время. Все это время я думала о тебе. Все… Шит! – Она вдруг оттолкнула свою чашку с кофе, но чашка, проскользив по пластиковому столу, не упала на пол и не разбилась, как ожидал Сергей, – она остановилась на самом краю стола, и даже кофе не расплескался.

– Наталья.

– Сэм, подожди! – Лопес, глядя в стол перед собой, предостерегающе подняла руку. – Сначала я скажу, что должна сказать. Что хотела сказать все это время. Сэм, или как там тебя по-русски. Я тебя люблю, черт бы тебя побрал.

Она уткнулась взглядом в глаза Сергея; ее зрачки вдруг вспыхнули цветом огненной лавы.

– Я люблю тебя. У меня были мужчины, но я люблю только тебя. То было другое. Теперь я должна быть с тобой. Навсегда. Или я умру.

Рысов опустился на стул за ее столик. Его рука сама собой сжала ее прохладную руку.

– Мы должны быть вместе. Я тоже люблю тебя. Я не могу без тебя.

Наташка посмотрела Сергею в самые зрачки. Ее взгляд снова пьяно мерцал. Рысову стало хорошо. Он понял, что она действительно влюбилась в него тогда, еще в Америке, с первого взгляда, как и он в нее. Вспомнил, как тер выпачканные мазутом руки грязной тряпкой там, на заправке старика Крэнка, и смотрел сквозь облако оседающей пыли на уносящийся вдаль автомобиль, за рулем которого сидела потрясающая девушка. А потом был побег из Пасифик-Сити и банда латиносов. Антон бил его с наслаждением, а Наталья, срывая горло и хрипя, вырывалась из тисков крепких рук, чтобы прийти к нему на помощь. И тот ветер, с песком и запахом прерий… И трупы.

Он погладил ее по щеке.

– Сэм.

Он поцеловал ее ладонь.

– Мы теперь не расстанемся…

Паша-бандит сидел в кресле перед телевизором и бесился. Сидел он в своем кресле, в своем доме и смотрел свой телевизор. А неделю назад кресло, в котором сейчас ерзала задница Паши, принадлежало Самуилу. И телевизор, и четырехэтажный коттедж со всем добром. Все было собственностью Боголова.

Он его удавил.

Все годы, что Паша работал на Самуила, он готовился к этому шагу. Он жаждал богатства и власти. Это было у Боголова, и Паша все это отнял.

В последние месяцы Самуил кожей чувствовал, что ходит по лезвию Пашиного ножа. Там, в Америке, Паша отчетливо понял, что если упустит шанс и не лишит Самуила жизни, тот сам удавит его.

Кто кого. Как два тигра, рыча и скаля клыки, они кружили друг подле друга. Самуил повелевал, Паша пахал.

Когда Самуил из-за дешевой кабацкой шлюхи погнал братву на вооруженных до зубов латиносов Антона, Паша понял – терпение парней достигло предела, пришло его время. С грехом пополам они выехали в Россию. Самуил, нетерпеливый старый козел, тут же понесся в загс, где и сделал американскую шлюшку своей законной супругой. На свадьбу понаехала братва и паханы со всей округи. Паша и здесь не упустил возможности – он нашептывал паханам о Самуиле и его дешевой шлюхе, пожимал шершавые ладони братков и заговорщицки подмигивал: «Мой босс совсем от братвы отбивается». Никто Пашу не остановил, не пресек его дерзких разговоров о своем боссе. Паша понял – бандитское сообщество на его стороне; если сейчас он удавит Самуила, ему не будут мстить и признают его права.