Александр Бушков - Танец Бешеной

– Да, конечно.

– Ну, разбегаемся? Ты поосторожнее…

Вновь оказавшись рядом с Федей, Даша нетерпеливо достала снимки. Нет, прежде она Терминатора никогда не видела. Вообще-то, можно сказать, что он похож на этюд Веласкеса – не испанского, а шантарского. А можно и не говорить. Есть что-то общее – но, если вглядеться, ничего похожего. Самое опасное в столь тупиковой ситуации – подогнать под факты совершенно случайную персону. Не потому опасное, что нарушает права человека или противоречит законности, а оттого, что след, окажись он ложным, заведет так далеко, что возвращаться будет поздно…

…Воловиков, бегло просмотрев три фотографии, засунул в конверт и вернул его Даше:

– Ну и что?

– Я и не говорю, что это достижение, – пожала она плечами. – Так, информация…

– Файзулин тебе рассказал все правильно. Добавить, пожалуй, и нечего. Никакого компромата ни на агентство, ни на самого Агеева. – Он угрюмо помолчал. – Ну, и чего ты от меня хочешь? Установить слежку за всеми замешанными лицами?

– Я о таком счастье и не мечтаю… – зондирующе проговорила Даша.

– И правильно делаешь, – отрубил Воловиков. – У тебя есть люди, вот и развлекайся, пока начальство доброе… Ты ведь уже поняла, что оно доброе?

– И даже поняла, почему.

– Молодец. Крутись, шевелись, работай. Сама. Понимаешь, все это интересно, но как бы по большому счету не оказаться в дураках… Вполне может быть, что за мельтешением всех этих шустриков стоит нечто экономическое. В этом случае ОБЭП будет ужасно рад, что мы проделали за них работу, а ты… Тебя, конечно, скупо похвалят и похлопают по плечу, но ты-то сейчас предъявляешь задел на нечто грандиозное, а это совсем другой коленкор… Ты сама-то с прежней истовостью веришь, что тут – большая уголовщина?

– Верю, – сказала Даша, глядя ему в глаза.

– Ну так шевелись, как камбала на сковородке…

– Камбале шевелиться на сковородке трудно, она плоская…

Воловиков поморщился, словно у него ужасно ныли зубы:

– Дарья, не востроумничай. Жаль время тратить на шуточки… плоские, как камбала. Работай, работай! Одного – за французом, второго – за Зыбиным…

– Третьего, осторожненько, за Агеевым…

– Говорю, твое дело! Крутись, но не подставляйся и давай результат! Результат давай…

Даша присмотрелась к нему и тихо спросила:

– Что на Черского?..

– Ага, – сказал Воловиков. – На Черского пришел комплектик фотографий. Механизм тот же – заявился пацан, бросил конверт возле дежурки, выскочил, прыгнул на мопед – и след простыл. Погоди! Дай закончить. А параллельно на тебя за последние два дня пролился дождик из заявлений. Ради въедливой точности – девять штук. Семеро из сатанистской шайки, госпожа Хрумкина и сам фон Бреве. Все девять крайне грамотно написаны, разными стилями, но в одном ключе. Пишут, что ты, прикидываясь на их шабашах журналисткой, лакала водку бутылками, таблетки лопала горстями, уколы ставила по три враз, и вообще, стопроцентно походила не на честного российского следователя, а на последнего панка. И потому они очень удивлены, они, конечно, понимают все тонкости оперативной работы, но никак не думали, что возможно столь изощренное вживание в роль – мол, в том состоянии, в каком ты бывала, никак не могла оставаться объективной и честной. Малолетняя Светочка на пяти страницах живописует, как ты ее загоняла в ванную и с искусственным членом приставала. Немец утверждает, что ты ему совала пушку под нос и обещала в подвале расстрелять, и спиртным при этом от тебя несло, как от «Трех пескарей»…

– Козлы, – сказала Даша. – Он сам нажрался, как жопа в гостях…

– Верю. Его состояние врачом зафиксировано в особой бумаге… Даша, таких телег на любого опера пишут множество. И никто не спешит их принимать на веру. Но тут случай особый. И оттого, что инспекция по кадрам зациклилась на чести мундира, и оттого, что все эти засранцы писали в двух-трех экземплярах, и оттого, что почти у каждого есть лапа…

– Меня что, на ковер вызывать будут?

– Думаю, пока нет. Дрын стоял, как Железный Дровосек, – твердил и про гнусную компрометацию одного из лучших его следователей, и про то, что вы с Глебом уже заявление подали, а в эротические забавы жениха и невесты по нынешним временам лезть как-то не с руки… Но все равно, папочка пухнет. Смекаешь? Тут уже не мелкие пакости, тебя целеустремленно едят . И спасение тут в одном – опередить. Вот и опережай, шевелись! Ты сейчас, как велосипедист: остановишься – упадешь…