Александр Бушков - Танец Бешеной

– Сделаем, я все еще в авторитете… Значит, поняла кое-что?

– Ну, если откровенно, не столь уж много и поняла. Зато здорово продвинулась. И окончательно убедилась, что иду по верному пути, что путь есть. А это иногда стоит мешка с конкретной информацией…

– Дашка, ты только поосторожнее, – сказал майор. – Если тут шпионаж, мы все рискуем огрести…

– Мы с тобой не спецы, но что-то это не похоже на шпионаж, а? Что ты скажешь за «Локус»?

– Ну, я не скажу, что они завязаны на криминал, но в то же время – мальчики довольно неконтактные, каши с ними не сваришь. Чересчур уж глубоко нырнули, заигрались с бизнесменами определенного полета – и потому по шаткой досточке ходят…

– Я бы тоже так сформулировала, – сказала Даша. – И больше всего это смахивает на разборки в экономике. С иностранным участием.

– Все равно – чревато…

– А у нас есть твердые данные за шпионаж? – ухмыльнулась Даша. – Нету пока… Вот если появятся – я, как законопослушный офицер, моментально поставлю в известность кого следует. Будь уверен. Но сейчас… Не будем же мы страдать рецидивами «холодной войны» и в каждом иностранце видеть шпиона, верно? Коли уж на дворе который год так называемая демократия. Да, того, что закодирован Профессором, я знаю. Вот тебе все данные, за них бы тоже не грех потоптаться.

– Еще один импортный… – тяжко вздохнул майор. – А ведь возле тебя чекисты уже крутились…

– Вот, кстати, о чекистах, – сказала Даша. – Отмотай-ка немного пленку… Так… Стоп!

– …проглотила приманку, – послышался ничуть не исковерканный русский говор мсье Флиссака. – Другое дело – ФСБ, там, похоже, подметили шероховатости и неувязки, но не связывают с целым . Даже не подозревают о его существовании. А уж туда я по-свойски зайти не могу, и вряд ли ее пригласят еще раз…

Даша махнула рукой, и голос смолк. Она положила локти на стол, переплела пальцы, уткнулась в них подбородком.

Про то, что Дашу возили в ФСБ, знали ребята из группы, могли обмолвиться при лягушатнике. Но о сути разговора знал один Воловиков. А француз уверенно произнес «шероховатости и неувязки». Так что выбор версий небогат. Либо Воловиков работает на француза, либо у француза в ФСБ есть информатор, либо…

Даша принесла с вешалки своего черного ханорика, точно помня, что именно в этой шапке ходила в последние дни, в ней ездила в ФСБ. Надела на кулак и стала внимательно разглядывать, ероша ворс. Майор заинтересованно наблюдал.

Ничего не прощупывалось, как ни старалась. Печально оглядев одну из двух своих шапок, самую любимую, Даша принесла из ванной лезвие бритвы.

– Сдурела? – осведомился майор.

Она цыкнула на него так, что он мгновенно умолк и сидел, лишь горестно покачивая головой. Даша терзала ханорика – стараясь не спешить и не порезаться, целеустремленно, методично. Кромсала на кусочки, тщательно рассматривала каждый, смотрела на просвет.

Когда добрая половина шапки превратилась в нечто крайне страхолюдное, искомое наконец-то объявилось. Но чтобы его извлечь из очередного обрезка, пришлось как следует поработать кончиком лезвия. Даша, бросив грустный взгляд на останки любимой шапки, протянула майору добычу:

– Вот и полюбуйся. Может, есть еще одна, но это уже и неважно…

Это была тонюсенькая черная иголочка длиной с половину спички и толщиной с сосновую хвоинку. На конце, насколько удавалось рассмотреть, виднелись несколько крючочков – для пущей неизвлекаемости, конечно, чтобы держалась на совесть.

– А еще говорят, что французы – галантный народ, – сказала Даша опечаленно. – Подсунуть даме микрофончик в шапку – тут никакими политесами и не пахнет…

Есть Бог на свете!

Управление к обеду гудело, как потревоженный улей. Потому что убийцу из Солнечного взяли, и взяли так, что случай этот без сомнения попадет в анналы и фольклор.

Старшина из ППС, будучи на дежурстве в Серебрянке, лениво прогуливался возле частной автостоянки, и все вокруг обстояло как нельзя более мирно. Внезапно его опытный взгляд зацепил видневшуюся за лобовым стеклом белого «жигуля» рожу, показавшуюся отчего-то не просто знакомой – крайне необходимой для коллекции. Видывавший виды мент мгновенно прокачал в уме ориентировки и воскресил перед мысленным взглядом все многочисленные фотографии числившихся в розыске. Рожа как раз числилась – за угон автотранспорта полтора месяца назад.

Дальше предстояла, в общем, рутина. Сделав все, чтобы не спугнуть клиента, старшина с безучастным видом ухитрился подобраться почти вплотную, и почуявший неладное угонщик завел мотор и ударил по газам, когда их разделяли какие-то дециметры. Пистолет покоился в кобуре, выхватывать было некогда, и старшина тигрячьим прыжком оказался на капоте, цепляясь за боковое зеркальце и бог ведает за что еще.