Андрей Негривода - Разведывательно-диверсионная группа. «Брат»

— Ебе-ебе-ебе!..

Они осветили сержанта бледным лучиком фонаря:

— Ты чего ж не сказал нам, что ранен, Брат?

— А я не ранен… — Ответил Каха. — Просто немного после последней гранаты по голове камнем приложило…

— Ожило-жило-жило…

— Тут не камень, Брат… — Иван внимательно осмотрел рану на голове сержанта. — Тебе осколком здоровенный шмат шкуры с башки срезало!.. Почти скальп сняло, мать твою!.. Если бы на пару миллиметров пониже, то половину башки снесло бы!..

— Если бы… — Проворчал Брат. — Если бы у бабушки были бы яйца, то она была бы дедушкой…

Каха приложил ладонь к лицу и только сейчас ощутил, что вся его левая щека и ухо залиты кровью…

— Я сейчас, братишка! Я сейчас! — Засуетился Кокос.

Ни бинтов, ни ватных тампонов у них уже не осталось — всё было израсходовано на раны подполковника — но Орешкин придумал другое…

Он оторвал по кругу по низу своей маечки-тельняшки довольно широкую полосу, и сложил её несколько раз:

— Вот! — Сунул он Брату в руки этот самодельный тампон. — Приложи пока, а я сейчас и бинт «придумаю»!

Каха приложил к голове, которую, как ему казалось, до этого прижигали калёным железом, этот мягкий полосатый тампон, и стал наблюдать за тем, как Пётр отрезает от края покрывала, в котором они несли подполковника, длинную, полосу. Покрывало было никак не меньше двух с половиной метров в длину, и соткано из мягкой овечьей шерсти, вот и получился бинт…

А когда спустя несколько минут спустя, Кокос и Гриб закончили с грехом пополам перевязку своего друга, то…

Может быть, это были просто нервы, просто защитная реакция молодых организмов, чтобы не сойти с ума от пережитого… Кто знает, что это было, но… Они стали смеяться, как ошалелые!..

— Ха-ха-ха-ха! Ой! Ой! Ха-а-ха-ха-ха-ха!!! — Они тыкали в Каху пальцами, и чуть не валились с ног, держась за животы. — Вот так «душара» нарисовался! Вот это да-а-а!!! Ха-ха-ха-ха-ха!!!

Брат и в самом деле…

Это было его армейское «наказание»… Щетина на лице сержанта Сабиашвили вырастала буквально за считанные часы! И те военачальники, которые не знали этой его особенности, особенно поначалу, ещё в Учебном Центре, постоянно заставляли его брить свою «синюю от щетины морду»…

В последний раз сегодня Брат брился ещё в Кандагаре, перед обедом…

С того времени прошло больше двенадцати часов, и теперь его лицо опять было «синим»… Но не только это развеселило его друзей…

А всё вместе!

Его «афганка» за этот бой изгваздалась в грязи и пыли и уже перестала быть солдатской «полевой формой», к спине сержанта были, как обычно, приторочены кинжалы в своих ножнах на «запасной спине», на ладонях «полуперчатки», а на голове… После дружеского врачевания, на голове Брата красовалась самая натуральная афганская чалма!..

Ни дать ни взять — свирепый «душара», да не просто афганец, а по виду, так натуральный наёмник!..

И весь этот «модный ансамбль», весь этот образ был завершён неожиданным «последним штрихом»…

— Оп-па! — Гриб округлил глаза. — А это… Ну ни фуя себе, Брат! А это тебе на хрена?!! Ты совсем сбрендил, что ли?!!

— Как они с нами, так и я теперь буду с ними!.. — Сказал Каха таким тоном, что его друзья тут же прекратили смеяться. — Я им никогда этого не прощу, пацаны! И буду с ними так же, как они с нашими пацанами! Они теперь всей этой поганой страной стали моими «кровниками»!.. А это… Это мои, двое первых… Те, из Шаура…

Когда он успел это сделать во время боя, ни Гриб, ни Кокос понять не могли, но факт оставался фактом — на проволоке, повешенной на грудь сержанта, болтались два левых уха…

Они посидели ещё немного в тишине, пытаясь осмыслить своё положение, когда Каха заговорил:

— Значит так, пацаны… «Духи» за нами пойдут по любому… Они, наверное уже в пещерах… Поэтому…

Он просидел, молча, не меньше минуты, обдумывая свои слова, а его друзья напряжённо ждали, пока Брат расскажет им то, что он придумал…

И, наконец, он заговорил:

— Сделаем так… У меня осталось пять полных магазинов от РПК… — Он протянул Кокосу боеприпасы. — Возьми, Петруха… Мне уже даже и стрелять не из чего, а вам могут пригодится… Но это только на самый крайний случай… Стрелять здесь, в пещерах нельзя, чтобы небыло обвала… Да нам и не нужна реклама… Уходить надо тихо… Вы возьмёте командира, и понесёте его на ту сторону горы… А я потихоньку буду прикрывать ваш отход… Кинжалами…

— Ты ранен, Брат! — Проговорил Орешкин. — Лучше я!

— Нет, Петя!!! Нет!!! Лучше меня ты не сделаешь, и ты это знаешь!.. И это приказ старшего по званию! Ясно?