Сергей Самаров: Надгробие для карателя

Наконец бандитский завтрак был закончен. После чего они набрали из реки воду во фляги, при этом и сами напились так, что я пожалел их — быстро идти, выпив столько воды, сложно, фляги подвесили на спину ниже бронежилета и натянули на плечи лямки своих фирменных рюкзаков с американскими ПЗРК.

Бандиты продолжили марш, а мы продолжили преследование с максимально дальней дистанцией наблюдения…

Я продолжал пользоваться навигатором своего планшетника. Как только мы двинулись в путь, мне на планшетник пришел запрос от начальника штаба с требованием разрешить ему читать данные моего гаджета. Такое не всегда происходит, потому что это слегка похоже на недоверие к командиру взвода, но отказать в законном требовании начальнику штаба я не имел права и потому подтвердил разрешение нажатием сенсорной кнопки. Таким образом, наш маршрут стал контролироваться из штаба.

С одной стороны, это хорошо, потому что позволяет надеяться, что бандиты со «Стингерами» никуда не уйдут. Их всегда остановят дополнительными силами, которые майор Аспарухов должен в этом случае держать «под ружьем».

Такое может понадобиться, и подобное уже случалось, когда в похожей ситуации бандиты захватили грузовой автомобиль на дороге и дальше двинулись на нем. И пока спецназ группы преследования останавливал одну за другой легковые машины, поскольку грузовиков на дороге больше не было, высаживал пассажиров под угрозой применения оружия, чтобы иметь возможность преследовать банду, сами бандиты сумели укатить далеко, но нарвались на патруль ГИБДД, который сумел прострелить грузовику два передних колеса, в результате чего потерялось полностью управление грузовиком.

Трем инспекторам ГИБДД пришлось выдержать сложный бой со значительно превосходящими силами противника, пока не подоспел на легковых машинах спецназ ГРУ и не взял управление боем на себя. Автоматными пулями, кстати, были повреждены три легковые машины, и возмещение ущерба по ремонту было потом возложено на сводный отряд спецназа ГРУ.

Но в той ситуации просто повезло, что банду сумели задержать на дороге инспекторы ГИБДД. Не окажись на месте этой машины и этого патруля, банда смогла бы уйти, грузовик бросить и спрятаться, чтобы уцелеть как боевая единица и пролить еще много крови невинных людей.

Если бы тогда имелась возможность контролировать ситуацию, то «повязать» бандитов было бы проще. Известно было бы место, где бандиты сели на грузовик, и направление, в котором они двинулись. А горная дорога традиционно имеет минимум вариантов для того, чтобы с нее свернуть и уехать в неизвестном направлении.

Однако в нашей ситуации действуют не просто бандиты, а бандиты, вооруженные «Стингерами» и прошедшие специальное обучение по работе с этими мощными американскими ПЗРК. Значит, они многократно опаснее, их вообще ни в коем случае упускать нельзя. Должно быть, это соображение и заставило майора Аспарухова затребовать возможность контроля.

С другой стороны, меня и мой взвод по-настоящему беспокоит недоверие к нашим силам и нашим профессиональным навыкам. Но я постарался не обращать на это внимание. Мало ли кто и когда не верил в меня и в мои возможности? Такое случалось многократно. Но я же не сломался. Я выстоял и сумел доказать, чего я стою.

А взводу о контроле со стороны штаба я попросту не сообщил. Ни к чему солдатам знать об этом. Во-первых, может взыграть обида и они полезут доказывать свою состоятельность тогда, когда лезть будет нельзя, а, наоборот, нужно будет соблюдать крайнюю осторожность. Во-вторых, известие о контроле ситуации со стороны командования может кого-то попросту «расхолодить». Все равно, дескать, бандитов поймают. Не мы, так другие. И бойцы будут действовать не в полную силу, начнут беречь себя. Это тоже вариант неприятный.

Таким образом, я считал, что действия начальника штаба сводного отряда были неправильными. Более того, я даже понимал, почему майор Аспарухов не захотел сообщить об этом в разговоре через систему связи, а обошелся строчкой в сообщении через планшетник. Такой способ общения не давал мне возможности возразить. А ответить на возражения майору было сложно. Может быть, с него самого требовали осуществления полного контроля. «Стингеры», естественно, стали причиной большого шума.

Но это никак не повлияло на наши дальнейшие действия. Мы как вели преследование, стараясь остаться невидимыми, так и продолжали его вести. Только у меня на душе остался неприятный осадок. Создавалось впечатление, что начальник штаба не доверяет мне. Но я всегда умел владеть собой и контролировать свои эмоции. Продолжал контролировать их и сейчас.